Голодный обморок наркома продовольствия

Начав пешую прогулку по улице, носящей имя революционера Александра Дмитриевича Цюрупы с набережной реки Белой, можно и завершить её тоже на склоне реки. Из когда-то Труниловской слободы начинается бывшая Больничная, затем Губернаторская, Телеграфная улица, бывшая первоначально почтовым трактом. Специально для него через глубокие овраги в то время были построены деревянные мосты.

В XIX веке улица претендовала на звание главной улицы города, ведь на ней были размещены не только губернская больница, но и дом самого губернатора, полицейское управление, почтамт, а позднее – и телеграф (поэтому она и была переименована в Телеграфную). Имя известного революционного деятеля А. Д. Цюрупы улице было присвоено лишь в 1928 году.

Тем, кто не интересуется историей родной страны, его имя, может, и неизвестно. Но в историю революции, перевернувшей в далёком 1917-м жизнь миллионов людей, оно вписано навеки. Александр Дмитриевич Цюрупа был активным участником революционного движения, лично знакомым с В. И. Лениным, и встречался с ним он именно в Уфе.

Будущий нарком продовольствия начинал работу, занимаясь делами продобеспечения в Уфимской губернской управе, а в июне 1917- го заслужил доверие и стал председателем городской думы.

В самые трудные и голодные для населения молодой республики годы именно А. Д. Цюрупа командовал отправкой «хлебных» эшелонов в Петроград, бывший тогда столицей. В 1918 году его назначили на пост наркома продовольствия РСФСР. Ему приписывают предложение ввести в республике продовольственную диктатуру, установившую нормы душевого потребления зерна и круп, требующую сдавать излишки, и централизованно, в зависимости от классовой принадлежности, распределявшую продовольствие в стране. Без жестких мер стране было не выжить.

В период Гражданской войны, с 1918 по 1920 годы, А. Д. Цюрупа руководил продовольственным обеспечением отрядов Красной Армии, был одним из инициаторов организации комитетов бедноты, продотрядов. Под его руководством находилась целая армия – распределительный аппарат составлял около 145 тысяч человек. В. И. Ленин высоко ценил деятельность А. Д. Цюрупы, считая его одним из лучших наркомов.

Известны воспоминания очевидцев – людей, знакомых с Александром Дмитриевичем, которые рассказывали, что даже будучи больным, в 1920 году он не мог успокоиться и не лёг в постель, пока начальник железнодорожной станции не подтвердил, что продовольственный эшелон отправлен в столицу. Обеспечивая людей хлебом, он недоедал сам и даже однажды упал в голодный обморок во время заседания Совнаркома.

Безукоризненной честности человек, он не боялся открыто высказывать своё мнение даже И. В. Сталину, и остаётся только удивляться, почему не был репрессирован. Возможно, именно эта участь ожидала А. Д. Цюрупу, но он рано умер, в 1928 году. В этом же году его именем была названа улица в Уфе, на которой в 1917 году жил большевик. На фасаде дома № 58, в котором он проживал, позднее, в июне 1956 года была размещена памятная табличка с барельефом.

В качестве завещания верящий в идеалы большевик оставил детям брошюру первой Конституции нового государства.

Памятник А. Д. Цюрупе появился позднее – был заложен в день его столетия со дня рождения, 1 октября 1970 года, а открыт ровно через год. Создал монумент скульптор из Ленинграда В. И. Сычев. Отмечая поразительное сходство сына наркома Всеволода Александровича с отцом, художник пригласил его позировать при создании памятника.

Первоначально мемориал был установлен перед статуправлением на улице, носящей имя Цюрупы. Он представляет собой серый гранитный постамент с изваянной из камня фигурой по пояс. Голова наркома повернута вправо, а в руке его – записная книжка. Серьёзный взгляд устремлён вдаль – нарком продовольствия задумался: в стране голод, как справиться с ним, накормить всех и избежать голодных смертей, мора и болезней.

Позднее памятник в связи с реконструкцией улицы перенесли на площадку на перекрестке улиц Цюрупы и Октябрьской революции. Как и многие другие монументы, он является лицом города Уфы. За памятником ухаживают, содержат его в надлежащем виде. Это история, которую нужно уважать.

Чтобы увидеть памятник, нужно двигаться по улице Цюрупы (где много других памятников истории и архитектуры Уфы) до пересечения с улицей Октябрьской революции. Рядом с мемориалом находится Национальная библиотека имени Ахмет-Заки Валиди. Отправляйтесь на Прогулки по Уфе, а мы продолжим для вас изучение столицы республики.

Адрес: Уфа, улица Октябрьской Революции, 10

источник

Александр Дмитриевич Цюрупа (19 сентября 1870, Алешки Таврической губернии, ныне Цюрупинск — 8 мая 1928, село Мухалатка Крымской области), партийный и государственный деятель.

Сын чиновника. Образование получил в Херсонском сельскохозяйственном училище (1893). С 1893 работал статистиком, агрономом. В 1898 вступил в РСДРП, большевик. С 1901 вел партийную работу в Харькове, с 1904 — в Уфе. Трижды арестовывался, но серьезным преследованиям не подвергался. С 1915 — в «продовольственных органах».

До революции работал управляющим имениями князя Кугушева в Уфимской губернии . [1]

В 1917 член Уфимского комитета РСДРП(б), председатель губернского продовольственного комитета и городской думы. В октябре 1917 организовывал отправку эшелонов с хлебов в Петроград. С 29 ноября 1917 Цурюпа был замом, а с 25 февраля 1918 года Цурюпа был назначен наркомом продовольствия, поскольку правильно понял политику Троцкого . [1] Политика эта заключалась в том, что наркомат продовольствия создан не для того, чтобы обеспечивать население продовольствием, а для того, чтобы отнимать продовольствие у производящих его крестьян и всемерно создавать Голодомор. Голод — это лучший способ приручения и подчинения любому правительству. Кормится только лояльное правительству население, причём кормится только с рук, посредством строго выдаваемых талонов, которые получают далеко не все, все остальные — обречены . [2]

Один из организаторов продотрядов и политики ограбления деревни, Позже советская пропаганда широкого распространила апокрифическую историю о том, что Цюрупа, сопровождая поезда с отнятым у крестьян хлебом, падал в обморок от голода.

В 1918‒22 ведал снабжением Красной армии. Цюрупа являлся создателем и руководителем Продовольственно-реквизиционной армии Наркомпрода РСФСР (Продармии), которая занималась исключительно тем, что сирой оружия заставляла крестьян сдавать хлеб, подавляла местные продовольственные мятежи, проводила расстрелы. Создание кровавых продотрядов — инициатива Цюрупы. Всего численность армии к сентябрю 1920 превысила 75 тыс. чел.

С апреля 1921 заместитель председателя СНК и СТО РСФСР (с июля 1922 — СССР). Одновременно в 1922‒23 нарком Рабоче-крестьянской инспекции СССР.

С 1923 член ЦК ВКП(б). 1923 — ноябрь 1925 председатель Государственной плановой комиссии при СТО СССР. В ноябре 1925 — январе 1926 нарком внешней и внутренней торговли СССР.

Прах погребен в Кремлевской стене.

• В 1898 вступил в РСДРП
• Социал-демократ
• Большевик
• Член Организации «Искры»
• Член ЦК ВКП(б)
• В 1917 году являлся членом Уфимского комитета РСДРП(б), председатель губернского продовольственного комитета и Городской думы.
• В октябре 1917 года организовал отправку эшелонов с хлебов в Петроград.
• 8 мая1918 на заседании СНК выступил с предложением о введении в стране продовольственной диктатуры (введена декретом ВЦИК от 13 мая1918). Один из организаторов продотрядов.

В 1924 г. написал статью «О В. И. Ленине», автор работы «Ленин и продовольственная работа» (в кн. Воспоминания о В. И. Ленине, т. 5, М, 1990)

В мае 1917 создавал в Уфе боевые дружины, а в июле того же года стал председателем городской Думы. Уфимская губерния была богата хлебом, и Цюрупа, заняв пост председателя губернской продовольственной управы, использовал служебное положение для партийных целей. Он создал механизм сосредоточения всех хлебных запасов губернии в собственных руках, чтобы обеспечить им большевицкий режим. Это было успешно осуществлено после октябрьского переворота и Ленин назначил Цюрупу наркомом продовольствия. Как таковой Цюрупа несёт персональную ответственность за жертвы «продовольственной диктатуры».

На этом посту он отвечал за снабжение населения (а прежде всего — Красной армии) продовольствием и предметами первой необходимости. Эту задача была решена путем борьбы с собственным народом. Принятый в мае 1918 г. декрет Совнаркома «О предоставлении Наркомпроду чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией» гласил: «Объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыльные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку — врагами народа». К буржуазии причислялись все крестьянские хозяйства, в которых было много рабочих рук, а потому был и достаток. Для того, чтобы отбирать у лучших работников их «излишки», по инициативе Цюрупы были созданы комбеды (комитеты бедноты) из самых недостойных крестьян — пьющих, забросивших свое хозяйство. К ноябрю 1918 г. таких комбедов было уже 105 тысяч. Они действовали совместно с вооружёнными, продотрядами, которые создавались органами Наркомата продовольствия (а также местными советами) и входили в Продармию. Эти отряды (а по сути дела, организованные большевиками банды) проводили на селе продразвёрстку — отнимали у крестьян все продукты, фактически обрекая их на голод. На юге России с июня 1918 г. продразвёрсткой командовал Сталин. Половину изъятого хлеба получала пославшая отряд организация. Меньшевики и эсеры протестовали против таких бесчеловечных мер, но Цюрупа на заседании ВЦИК заявил: «Всё, что мы делаем, делаем твердо и неукоснительно, и кто нам на этом пути встретится, будет разнесен вдребезги».

Борясь за жизнь и достоинство своих семей, крестьяне сопротивлялись продразвёрстке. В Тамбовской, Пензенской, Воронежской, Ярославской, Самарской, Симбирской и других губерниях прошли восстания. Все они были подавлены жесточайшим образом. А Цюрупа цинично заявлял, что «со временем крестьянство оценит всё великое значение той организующей принудительной работы, которую вынуждена проводить партия и пролетариат в продовольственном деле». На VII Всероссийском съезде советов наркомпрод пообещал: «Деревне всё будет возвращено сторицей». Деревня ждёт до сих пор.

Награбленный хлеб шел не только на внутренние нужды большевиков, но и на мировую революцию. Эшелоны с хлебом и сухарями посылались восставшим пролетариям Германии. В 1923 г., когда деревня еще не оправилась от вызванного продразверсткой голода, Цюрупа старался изыскать все новые возможности хлебного экспорта, создал для этого акционерное общество «Экспортхлеб» и отправил рабочим Рура 500 тыс. пудов зерна . [3]

источник

На фото слева коммунист Александр Дмитриевич Цюрупа. Будучи народным комиссаром продовольствия РСФСР он падал в голодные обмороки.

На фото справа демократ Анатолий Эдуардович Сердюков. Будучи министром обороны РФ он падал в обмороки от обжорства.

Это просто для информации.

>>25564225 (OP)
>Будучи министром обороны РФ он падал в обмороки от обжорства.

>>25564225 (OP)
На фото слева — укро-молдавский террорист с невыговариваемой фамилией.

После февраля 1917 Цюрупа — член президиума Уфимского комитета РСДРП. В мае 1917 создавал в Уфе боевые дружины, а в июле того же года стал председателем городской Думы. Уфимская губерния была богата хлебом, и Цюрупа, заняв пост председателя губернской продовольственной управы, использовал служебное положение для партийных целей. Он создал механизм сосредоточения всех хлебных запасов губернии в собственных руках, чтобы обеспечить им большевицкий режим. Это было успешно осуществлено после октябрьского переворота и Ленин назначил Цюрупу наркомом продовольствия. Как таковой Цюрупа несет персональную ответственность за жертвы «продовольственной диктатуры».

На этом посту он отвечал за снабжение населения (а прежде всего — Красной армии) продовольствием и предметами первой необходимости. Эту задача была решена путем борьбы с собственным народом. Принятый в мае 1918 г. декрет Совнаркома «О предоставлении Наркомпроду чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией» гласил: «Объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыльные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку — врагами народа». К буржуазии причислялись все крестьянские хозяйства, в которых было много рабочих рук, а потому был и достаток. Для того, чтобы отбирать у лучших работников их «излишки», по инициативе Цюрупы были созданы комбеды (комитеты бедноты) из самых недостойных крестьян — пьющих, забросивших свое хозяйство. К ноябрю 1918 г. таких комбедов было уже 105 тысяч. Они действовали совместно с вооруженными, продотрядами, которые создавались органами Наркомата продовольствия (а также местными советами) и входили в Продармию. Эти отряды (а по сути дела, организованные большевиками банды) проводили на селе продразвёрстку — отнимали у крестьян все продукты, фактически обрекая их на голод. На юге России с июня 1918 г. продразверсткой командовал Сталин. Половину изъятого хлеба получала пославшая отряд организация. Меньшевики и эсеры протестовали против таких бесчеловечных мер, но Цюрупа на заседании ВЦИК заявил: «Все, что мы делаем, делаем твердо и неукоснительно, и кто нам на этом пути встретится, будет разнесен вдребезги».

Борясь за жизнь и достоинство своих семей, крестьяне сопротивлялись продразверстке. В Тамбовской, Воронежской, Ярославской, Самарской, Симбирской и других губерниях прошли восстания. Все они были подавлены жесточайшим образом. А Цюрупа цинично заявлял, что «со временем крестьянство оценит все великое значение той организующей принудительной работы, которую вынуждена проводить партия и пролетариат в продовольственном деле». На VII Всероссийском съезде советов наркомпрод пообещал: «Деревне все будет возвращено сторицей». Деревня ждет до сих пор.

Награбленный хлеб шел не только на внутренние нужды большевиков, но и на мировую революцию. Эшелоны с хлебом и сухарями посылались восставшим пролетариям Германии. В 1923 г., когда деревня еще не оправилась от вызванного продразверсткой голода, Цюрупа старался изыскать все новые возможности хлебного экспорта, создал для этого акционерное общество «Экспортхлеб» и отправил рабочим Рура 500 тыс. пудов зерна.

Карьера Цюрупы продолжалась. С декабря 1921 он — заместитель председателя Совнаркома и Совета труда и обороны РСФСР (с 1923 г. — СССР) и одновременно нарком Рабоче-крестьянской инспекции. (1922-23). В 1923–1925 — председатель Госплана СССР, с 1925 нарком внешней и внутренней торговли СССР. С 1923 член ЦК партии, в 1922–1928 — член Президиума ВЦИК и ЦИК СССР. Похоронен Цюрупа у Кремлёвской стены.

Имя этого организатора грабежа крестьян присвоено его родному поселку Алешки, Херсонскому сельхозинституту (который он не закончил), улицам в Москве (Черемушки), Уфе, Херсоне, Брянске, Воронеже, Харькове, Сочи. Именем его назван даже горный пик на Памире.

>>25564225 (OP)
>народным комиссаром продовольствия РСФСР он падал в голодные обмороки

В стране, которая кормила всю европу до коммунистов

источник

В 1991 году, после августовских событий, была создана специальная комиссия для ознакомления с секретными документами о Ленине. Среди консультантов этой комиссии был историк и преподаватель партшколы Анатолий Латышев. Документы, хранящиеся в закрытых фондах,

поразили его. Впоследствии он дал интервью, где рассказал о некоторых из них. Среди этих документов были как достаточно безобидные, вроде высказывания Ленина о русских дураках, так и поразительные по своему цинизму и жестокости.

Но сегодня мы коснемся только одной темы. Историк рассказал о роскошных пиршествах вождя (и вождей), о том, что огромное количество красной и черной икры, деликатесной рыбы и прочей снеди поставлялось в Кремль во времена Ленина. Разумеется, фанаты большевиков объявили интервью подлой ложью, затем договорились до того, что такого историка вообще не существовало. Да и как можно людям свято верящим , что нарком продовольствия Цюрупа падал в голодные обмороки, а Владимир Ильич в голодные кремлевские годы пил морковный чай с кусочком хлеба, что-то доказать? Неужели кто поверит, что подобные сказки писались для народа под осетринку и бутерброд с икрой? А поверить придется.

В 1920 году при ЦК РКП ( б) и Президиуме ВЦИК создается комиссия по проверке привилегий лиц, проживающих в Кремле. Сегодня это кажется невероятным, но был очень короткий период партийной демократии, когда партийные низы могли настоять на создании комиссии для проверки своих руководителей. Возглавил ее М.К. Муранов.

В Кремле в это время обитало 1112 человек, из них 58 ответственных партийных работников. Комиссия проверила жилищные условия. Оказалось, что у партийных бонз были не только няни (при наличии детей), но и прислуга. Для получения большей площади в квартиры прописывали ближних и дальних родственников из других городов. Сегодня эта тема не является предметом нашего рассмотрения. Но если кто захочет узнать сколько комнат была у Ленина с Крупской и кто в них был прописан, найдет эту информацию без труда.

Нас интересуют гастрономические пристрастия партийных вождей. Комиссия Муранова выявила, что продовольственное обеспечение вождей осуществлялось двумя путями. 1. Через предоставление обедов в кремлевской столовой. 2. Получением продовольствия на складах Продотдела ВЦИКа. В рацион обедов включались мясо, дичь, рыба , крупы, картофель, сало итд. Для дежурных и работающих сверхурочно (к таковым относились почти все члены руководства) дополнительно выдавалось сливочное масло, мясо, сыр, ветчина, колбаса, яйца, сардины, икра черная зернистая.

По воспоминаниям невестки Каменева Галины Кравченко в конце двадцатых годов для получения обедов они сдавали по 500 рублей с человека. Она ездила и получала обеды на двоих, но еды в них было столько, что хватало на девятерых. В кремлевке к обедам всегда давалось дополнительно 0,5 кг. сливочного масла и столько же черной икры зернистой. Вместо обеда можно было взять сухой паек. В него входила деликатесная рыба, отбивные, гастрономия, спиртное, сладости. Если нужно было больше продуктов, всегда можно было заказать.

Но вернемся от воспоминаний невестки Каменева в начало двадцатых к комиссии Муранова. Она выяснила, что в феврале 1921 года в столовой совнаркома регулярно получали обеды семьи Крестинского -2 обеда, Радека – 3 обеда, Калинина – 5, Троцкого – 5, Каменева – 5, Рыкова – 5. Вы будите смеяться, но самыми прожорливыми оказались Луначарский и нарком продовольствия Цюрупа – по 7 обедов на семью. Заболевшим руководителям полагалось дополнительное питание. Больше всего под вечно больного любил косить Каменев.

Да что мы все про обеды. Ведь есть еще завтрак и ужин. Комиссия ЦК проверяла и их.

Со склада ВЦИК за ноябрь 1920 г семье Ленина было отпущено 24,5 кг мяса, 60 яиц, 7,2 кг сыра, 1,5 кг сливочного масла, 2 кг зернистой икры, 4 кг огурцов, 30 кг муки и круп, 5 кг сахара, 1,2 кг монпансье, 1 кг сала и даже 100 папирос.

За 2 дня (3-4 ноября) падающему в «голодные обмороки» Цюрупе выдали со склада 20 кг хлеба, 8 кг мяса, 5 кг сахара, 3,4 кг сыра, 1,2 кг кофе, 22 банки консервов, 4 кг яблок итд.

И так уважаемые завтраки. Кто из вас сможет съесть на двоих за завтраком и ужином почти 25 кг мяса, 2 кг икры, 1,5 кг сливочного масла и 7 кг сыра. Про 30 кг круп и муки, как и про другие продукты, я и не говорю. А ведь были еще и обильные обеды, к которым тоже выдавалась икра и сливочное масло.

Самым аскетичным из кремлевской команды большевиков был Сталин, что и подтверждается документально. За ноябрь 1920 г он получил 4 кг муки, 2 кг мяса, 800 г соли, 2 кг сахара, 1,6 кг масла,1,2 кг сыра, 1,2 кг риса, 50 г перца. Аппетиты Сталина и его семьи были в разы меньше, чем у остальных кремлевских большевиков. Чтобы не возвращаться к этой теме отметим, что когда комиссия проверяла выплаты отпускных, оказалось, что, на поездку к морю, другие партийные боссы получали в 5 а то и в 10 раз больше, чем брал Сталин.

В 1918-1919 г Ленина снабжали продуктами из специального хозяйства, которое быстро выросло в спец. совхоз снабжающий продовольствием руководство страны.

Комиссия Муранова вскрыла и нецелевое использование автотранспорта партийными боссами и их семьями. Как обычно особо отличился Луначарский. Кроме того этот эстет любил отдыхать на Лазурном Берегу и дарить любовницам бриллианты. Вам это ничего не напоминает?

Комиссия Муранова потребовала навести порядок с льготами высшего руководства и ввести лимит на выдачу продуктов со склада. Доклад комиссии должен был быть озвучен на 10 партийном съезде. Но шел 1921 год. Партийная верхушка понимала, что если во время войны, голода и холода озвучить перед рядовыми партийцами и народом выявленные данные, то большевики могут лишиться власти, которую они и так в то время с трудом удерживали. Доклад комиссии озвучен не был. Все было, как сейчас говорят, спущено на тормозах. Льготы только увеличивались. Так в 1923 году вышло постановление об «обеспечении условий поступления в вузы детей ответственных работников» Дети представителей власти стали самыми равными среди равных. Вскоре высшее руководство страны стало жить на полном гособеспечении.

И так мы представили вам данные комиссии ЦК. С удовольствием почитаем их опровержение потомками большевиков.

Мы не будем касаться таких тем, как отдельная система образования для детей номенклатуры. Она была создана вскоре после переезда правительства в Москву. Не могли же дети номенклатуры учиться вместе с голодными и холодными детьми пролетариев. Как-то мне попались воспоминания номенклатурщика не из первого ряда. Он с любовью описывает такую школу, где учились его дети. Почему-то особенно запомнилось меню. Завтрак у деток был из двух блюд: рисовая кашка и омлет. Это в начале двадцатых, когда народ массово умирал от голода.

Не будем касаться и системы здравоохранения. В.И. Ленину за огромные деньги выписывали врачей из Германии. Русских он не любил. Другим партийным боссам, в случае необходимости или просто по прихоти, выделялась валюта на лечение за границей. Затем будет создана отдельная система здравоохранения для власти. С этой системой мне приходилось иногда контактировать. Кроме того в ней работали друзья и знакомые. Уже тогда было известно, что затраты на спец здравоохранение вполне сопоставимы с затратами на все здравоохранение Советского Союза для народа.

Можно было бы рассказать, как ко мне попало меню из столовой ЦК КПСС и чем оно меня поразило. Или описать случай, когда я попал в эту столовую, но уже не ЦК КПСС , а Администрации Президента. Только зачем?

Сменилась система, распалась страна. И что же сделала новая власть. То, что можно назвать завоеваниями трудящихся ( бесплатное образование, здравоохранение и др.) они беспощадно ликвидируют. А вот систему, созданную для обслуживания власти и их семей, не только не разрушают, но и совершенствуют. Конечно, меняются формы, но принцип остается.

Во времена ВОВ в Великобритании на усеченном пайке, вплоть до хлеба с отрубями сидела даже королевская семья. Смешно? Наверное. Уж эту семью страна прокормить как-нибудь смогла бы. Но семья сама сделала такой выбор. Чтобы показать, что они с народом. Россия. Гражданская война , голод, доходит до людоедства. А дорвавшиеся до власти жрут икру в три горла. Втихаря от низов партии и народа. А сегодняшние, выскочившие из грязи в князи, еще хлеще. Этим икры уже мало. Им миллиарды украсть надо, дворцы на украденное построить, имение в Италии или на Лазурном Берегу прикупить. И не надо удивляться, что мы так живем. Мы этого достойны. Мы другого не заслужили.

источник

136 лет назад, 19 сентября 1870г. в Таврической губернии в городке с поэтическим названием Алёшки в семье секретаря городской управы родился Александр Дмитриевич Цюрупа — человек, ставший при режиме Ленина и первых годах правления Сталина видным советским государственным и партийным деятелем. Со Сталиным Цюрупа, не разделяя его идеи, неоднократно вступал в конфликты, и не был репрессирован лишь по причине своей ранней смерти.

Одно время Александр Дмитриевич был стахеевским работником: управлял делами в Бугульминском отделении Торгового Дома Стахеевых. С началом Первой мировой войны Цюрупа в 1914г. закупал в Прикамье хлеб для русской армии. Елабугу, где находилась главная контора Стахеевых, Цюрупа посещал неоднократно.

Цюрупа был одержим утопической идеей всеобщего Счастья, Равенства и Братства, но на пути к всеобщему благоденствию пролил немало крови. Чужой крови. Понимал ли он это? Именно Цюрупа воплощал в жизнь партийный Декрет о продовольственной диктатуре и был одним из идеологов создания комбедов (комитетов бедноты) и продотрядов, проводивших продразверстку. Сколько за этими словами стоит человеческих жизней, тому, кто мало-мальски знаком с советской историей, объяснять не надо. Биография Цюрупы — яркий пример целеустремленного человека, желающего «украсить» свою жизнь революционными идеями.

По окончании начальной школы и городского училища Цюрупа в 1887г. поступает в Херсонское сельскохозяйственное училище. Здесь он участвует в работе народовольческого кружка и редактирует «противоправительственный» журнал «Возрождение». Эта деятельность обернулась студенту Цюрупе арестом в 1893г. Позже эти аресты в его биографии станут нормой. А тогда, в 1893г., он провел в заключении 5 месяцев и к тому же был исключен из училища. Чтобы иметь средства к существованию, Цюрупа работал земским статистиком и даже агрономом, но революционную деятельность не оставил. Второй арест пришелся на 1895г., и после очередного выхода на свободу Цюрупа поехал в Симбирск, а оттуда — в Уфу, где в 1898г. вступил в РСДРП. Именно в Уфе произошло знаковое для Цюрупы знакомство с Лениным. Вскоре Александр Дмитриевич стал агентом газеты «Искра». В 1902г. после очередного ареста Цюрупу ссылают на 3 года в Олонецкую губернию.

В 1903г. на II съезде РСДРП произошел партийный раскол, в результате которого Цюрупа примкнул к большевикам. По заданию Центрального Комитета он ведет пропагандистскую работу, в 1905-07гг. принимает активное участие в революционных событиях в Уфимской губернии, совмещая все это с работой по управлению имениями князя В. А. Кугушева («управленцем» этого князя Цюрупа был c 1905 г. и вплоть до 1918г.). В 1914-15 гг. Цюрупа сотрудничает и с елабужскими миллионерами Стахеевыми, ведая вопросами продовольственного снабжения армии.

2 марта 1917 г., после Февральской революции, Цюрупа вошел в Президиум Уфимского комитета РСДРП.

Октябрь 1917г. открыл перед большевиком Цюрупой новые перспективы.

Вскоре он избран членом Уфимского совета рабочих и солдатских депутатов, затем, вплоть до начала 1918г. он — председатель губпродуправы.

С 23 марта 1917г. Цюрупа возглавляет комиссию по созданию профсоюзов на заводах и фабриках Уфимской губернии, а с мая — избирательную кампанию по выборам в Уфимскую городскую думу, куда и сам в июне этого же года избирается председателем. По инициативе Цюрупы создаются спецкурсы для подготовки инструкторов по учету хлебных запасов Уфимской губернии, налажены заготовка хлеба и снабжение им населения ряда крупных городов.

26 октября 1917г. Цюрупа избран членом Уфимского Военно-революционного комитета. Цюрупа незамедлительно организует отправку эшелонов с хлебом в Москву и Петроград. С 18 по 24 ноября 1917г. он как делегат участвует во Всероссийском продовольственном съезде в Москве. Выступая там, Цюрупа особо отметил: «Прод. аппарат… кормит миллионы людей, и употреблять этот аппарат в качестве орудия полит. борьбы — недопустимо…». Спустя пять дней после этого съезда Цюрупу вызывают в Петроград и назначают заместителем наркома продовольствия. В декабре 1917 — январе 1918г. он организует очередную отправку хлеба в Петроград из губерний Поволжья и южного Урала. В конце февраля 1918г. Цюрупа назначен наркомом продовольствия РСФСР. Не последнее место в данном назначении сыграл Ленин, особо отметивший необходимость использования на продовольственном фронте Советской России стахеевских служащих, имевших основательный опыт в хлебной коммерции. Так Цюрупа возглавил аппарат Наркомпрода — мощнейший распределительный аппарат, насчитывавший более 140 тыс. работников. Ленин не сдерживал своего восхищения Цюрупой: « поставил один из лучших наркоматов». Александр Дмитриевич предложил запасы промтоваров, сельскохозяйственных машин и предметов первой необходимости (всего на сумму 1млрд 162млн. рублей) в кратчайшие сроки направить в хлебородные районы страны. Заявленная сумма была 25 марта 1918г. ассигнована Советом Народных Комиссаров (СНК) в распоряжение Наркомпрода.

В связи с критическим положением со снабжением продовольствием 8 мая 1918г. на заседании СНК Цюрупа предложил ввести в стране продовольственную диктатуру (соответствующий Декрет ВЦИКа последовал уже 13 мая 1918г.).

Предложенная Цюрупой политика была по своей сути не чем иным, как ограблением деревень. Созданная по его инициативе Продармия под угрозой оружия заставляла крестьян сдавать хлеб, подавляла местные продовольственные мятежи, проводя при этом массовые расстрелы. Численность Продармии к сентябрю 1920г. составляла 75тыс. человек. Много позже советская пропаганда превратила Цюрупу в очередной советский миф: была широко распространена история о том, что Александр Дмитриевич, сопровождая поезда с хлебом, отобранным у крестьян, падал в голодные обмороки.

Должности, занимаемые Александром Дмитриевичем, были весьма значимы: он возглавлял Госплан, Наркомат внутренней и внешней торговли. Цюрупа обеспечивал продовольствием крупные промышленные районы страны и Красную армию. С 1921г. Цюрупа — заместитель председателя СНК и СТО (Совет Труда и Обороны) РСФСР. С весны 1921г. в связи с переходом страны к новой экономической политике (НЭП) Цюрупа провел реорганизацию созданного им ведомства.

Цюрупа умер 7 мая 1928г. накануне 10-летия своей инициативы о введении проддиктатуры в Крыму в селе Мухалатка. Советская канонизация этого человека закончилась тем, что видный советский государственный и партийный деятель был захоронен в Москве на Красной площади у Кремлевской стены.

Там же, у Кремлевской стены, нашел свой «покой» организатор советской химической промышленности Лев Карпов, так же неоднократно посещавший Елабугу, но имевший дело с другими елабужскими миллионерами — Ушковыми. Но судьба Карпова, так же ставшего «советской легендой» — это совсем другая история.

источник

Александр Цюрупа возглавлял во время Гражданской войны наркомат продовольствия и руководил продразверсткой. В 1918 году подчиненным Цюрупы был Сталин.

В мае 1918 года нарком продовольствия Александр Цюрупа попросил у СНК чрезвычайных полномочий «по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Именно такой формулировкой заканчивалось название декрета, с которого в России началась продразверстка. Советское правительство обвинило деревенских кулаков в укрытии больших запасов продовольствия, в то время как во многих губерниях страны в условиях Гражданской войны уже начался голод. «Сытая и обеспеченная, скопившая огромные суммы денег, вырученных за годы войны, деревенская буржуазия остается упорно глухой и безучастной к стонам голодающих рабочих и крестьянской бедноты» — вот лишь один из характерных тезисов декрета.

Разверстка заключалась в сдаче государству установленной нормы продуктов (в основном, зерна). Цены на сдававшееся продовольствие оставались фиксированными. Большевики были не первыми, кто пошел на такие меры. Впервые продразверстка была введена незадолго до революции — в конце 1916 года. При обсуждении предложения Цюрупы в большевистском руководстве нашлись и противники насилия в экономической политике. Безумием продразверстку назвал Рыков.

После утверждения новой политики у Наркомпрода, который возглавлял Цюрупа, появились собственные вооруженные силы — продотряды. Они создавались при местных органах наркомата и складывались в общую Продармию. По своему статусу продармейцы были равны красноармейцам. В отряды брали людей, не испытывавших сочувствия к мелкобуржуазным кулакам — рабочих и крестьян из голодающих губерний. Бойцы проходили обучение в Москве или Вязьме, где находилась дополнительная база Продармии. К июлю в нее вступили уже 10 тысяч человек.

Продотряды забирали зерно, охраняли грузы с продовольствием, подавляли деревенские мятежи. Отдельной заботой реквизиционных команд были мешочники — мелкие торговцы периода Гражданской войны, перевозившие свой товар в мешках. Они покупали у крестьян хлеб и перепродавали его на черных рынках. Советская власть преследовала мешочников как спекулянтов.

Цюрупа не просто так возглавил Наркомпрод — он учился в Херсонском сельскохозяйственном училище, являлся агрономом и статистиком. Работа в аграрном хозяйстве сопровождалась у него с деятельностью в революционном подполье Уфы. В 1905 году Цюрупа руководил забастовкой рабочих Златоуста. Став наркомом продовольствия, революционер быстро образовал в ведомстве собственную команду специалистов, пришедшую на смену тем, кто саботировал работу комиссариата и отказался сотрудничать с новыми властями.

Сталин скептически относился к Наркомпроду. Вскоре после начала продразверстки Цюрупа отправил его на «продовольственную работу» на Северный Кавказ. Младший сын наркома вспоминал: «Отец рассказывал: вошел [Сталин] в кабинет, шинель внакидку, брови сдвинуты. Стал передо мной: Ваш компрод нужно разогнать. Всех до одного — на места. Пусть грузят хлеб своим горбом. Вас как руководителя в первую очередь. Я ответил: Согласен. Доложите Центральному комитету». Когда осенью 1918 года Сталин вернулся из Царицына, он поручил Госконтролю провести ревизию Наркомпрода.

Радикальные методы продразверстки только усугубили голод в деревне. К 1920 году от классовой войны в деревне предложил отказаться даже Троцкий, обративший внимание на то, что изъятие у крестьян излишков зерна начинает вредить диктатуре пролетариата. В 1921-м продразверстка была заменена продналогом, ставшим первым шагом к началу нэпа. Цюрупа выступил с докладом о налоге на X съезде партии, дополнив выступление Ленина (Луначарский называл Цюрупу первоклассным маршалом Ленина). В конце того же года он покинул должность наркома продовольствия, стал заместителем СНК и занялся акционерными обществами топливным, транспортным и финансовым вопросами. В 1923 — 1925 гг. возглавлял Госплан. К концу жизни Цюрупа был убран Сталиным с руководящих должностей, так как не соглашался на переход к форсированной коллективизации. Организатор продотрядов умер 8 мая 1928 года от паралича сердца в возрасте 57 лет. Уже после смерти Цюрупы его имя фигурировало в материалах процесса «Союзного бюро меньшевиков». Многие его подчиненные наркомпродовцы позже были репрессированы.

источник

Голодный обморок Цюрупы стал канонической демонстрацией аскетизма и порядочности большевистских лидеров.

Как это: нарком продовольствия отказывается от пищи? Из солидарности с недоедающим народом или из-за отсутствия продовольствия? В любом случае, пример наглядный и убедительный. Его постоянно используют, в том числе при дискуссиях в ржевских соцсетях. А широко известным обморок стал после фильма М. Ромма «Ленин в 1918 году», снятом в 1939-м. Там некто товарищ Василий (помощник председателя Совнаркома В. Ленина), только что доставивший с юга эшелон с реквизированным зерном, теряет сознание от голода во время доклада в кабинете Ильича. Василий, которого играл Н. Охлопков, является, видимо, прототипом Цюрупы. Кстати, существует две версии этого фильма: в варианте 1956 года были вырезаны сцены со Сталиным и Ворошиловым.

Как и в случаях с другими расхожими выражениями, голодный обморок Цюрупы воспринимается безусловностью, не допускающей осмыслений и рассуждений. Но очевидно, что организатор продразверстки и продотрядов Александр Дмитриевич Цюрупа не изводил себя отказом от пищи и голодными диетами. Он, являясь одним из высших лиц государства, имел право на нормальное питание и не отказывался от него. Как и от транспортного, а также курортного обслуживания. Он не был аскетом, но обладал слабым здоровьем. В частности, больным сердцем. Полагаю, ему действительно стало худо на заседании Совнаркома. Но, уверен, не из-за того, что он несколько дней не ел. Просто случился приступ болезни. Однако уж больно завлекательная идея для пропаганды и агитации: наркомпрод теряет сонание от голода. И она с чьей-то легкой руки пошла гулять в народ. До сих пор не возвратилась с прогулки.

Разумеется, нужны доказательства. Доктор исторических наук А. Данилов обнародовал документы РГАСПИ (российский государственный архив социально-политической истории). В конце 1920 года была создана комиссия ЦК РКП (б) И ВЦИК во главе с членом ЦК М. Мурановым по проверке привилегий лиц, живущих в Кремле. Социализм, как известно, провозглашал всеобщее равенство, а народ подозревал, что высшее руководство страны живет значительно равнее трудовых масс. Что могло спровоцировать утрату доверия общества к партии.

Комиссия, работавшая до весны 1921 года, установила,что на территории Кремля проживает 1112 человек. В том числе 50 руководителей государства и члены их семей. Партийные бонзы имели не только нянь для детей, но и прислугу. Кремлевский обед, который можно было брать на дом, включал в себя мясо, рыбу, крупы, макароны, картофель, масло, сало. В феврале 1921 года семьи Цюрупы и Луначарского регулярно получали в столовой Совнаркома по семь обедов — больше всех. Ни в коем случае не осуждаю Александра Дмитриевича, ведь у него была большая семья. Но очевидно, что ни глава, ни домочадцы не морили себя голодом.

Еще одно доказательство приводит профессор Данилов, ссылаясь на документ РГАСПИ (ф. 17, оп. 84, д. 111, л. 13 об.). 3 — 4 ноября 1920 года А. Цюрупа получил со склада ВЦИК 20 кг хлеба, 8 кг мяса, 1,2 кг кофе, 3,4 кг сыра, 22 банки консервов, 4 кг яблок.

Комиссия Муранова сделала вывод, что бесконтрольная выдача продовольствия и другие льготы кремлевских руководителей являются нарушением коммунистической морали. Настаивала, чтобы вопрос был вынесен на обсуждение Х съезда РКП (б), который проходил в марте 1921 года. Никто, конечно, ничего никуда не вынес. А Цюрупа, который стал вторым человеком в государстве после Ленина, отправился в апреле 1921-го на лечение в Германию. В связи с ухудшением здоровья.

Пребывание на курорте с регулярными процедурами и правильным питанием длилось 7 месяцев. Увы, Александру Дмитриевичу ничто не помогало. Ровесник Ленина, он постепенно старел и дряхлел. Кстати, много курил. В 1928 году ему стало совсем плохо, врачи отправили хворого в Крым. Где он умер от сердечной недостаточности. Сожжен, урна с прахом помещена в кремлевскую стену.

источник

В начале 1920 года Герберт Уэллс встретился с Лениным в Москве и написал «Россию во мгле». «Мы начали беседу с обсуждения будущего больших городов при коммунизме. Мне хотелось узнать, как далеко пойдет, по мнению Ленина, процесс отмирания городов в России. Разоренный Петроград навеял мысль, которая раньше не приходила мне в голову, что весь внешний облик и планировка города определяются торговлей и что уничтожение ее делает бессмысленным и бесполезным существование девяти десятых города, – пишет Уэллс. – Ленин охотно согласился с этим».

Представьте – город гибнет, и руководитель государства «охотно соглашается», что так оно и должно быть. Это был макабрический мир, обреченный смерти, знающий о том, что его ждет, и исполненный энтузиазма по этому поводу. Торговые ряды – мусор истории, который должен быть уничтожен в первую очередь.

На ГУМе висит единственная мемориальная доска – Александру Дмитриевичу Цюрупе. В кремлевскую стену вмурована урна с его прахом, и там табличка ему же. В смысле досок Цюрупа – главное, что произошло с ГУМом, точка вечности, все остальное — мельтешение быта.

Выбитый в граните текст мемориальной доски сообщает: «В этом доме в 1918–1924 годах находился Народный комиссариат продовольствия, которым руководил видный деятель коммунистической партии и советского государства, соратник В. И. Ленина Александр Дмитриевич Цюрупа (1870–1928)». Александр Дмитриевич проступает из доски контррельефом на манер драгоценного ископаемого подлинно революционного идеализма, мудрый, но со следами недоедания. Доску установили в 1960-е годы, когда выражение «возвращение к ленинским нормам» стало мечтой людей, верящих в обновление коммунизма.

В официальную советскую мифологию Александр Дмитриевич вошел как нарком продовольствия, упавший в голодный обморок. Эта сцена есть в фильме «Ленин в 1918 году» Михаила Ромма. Как и с любым мифом, установить подлинность этой истории не представляется возможным. Цюрупа упал в обморок на заседании Совнаркома, однако, по менее героической версии, с ним случился приступ стенокардии. У него было больное сердце, и через 10 лет в Мухалатке он умер от инфаркта в море, отправившись покататься на лодке.

Что несомненно – недоедание Цюрупы на посту Наркомпрода было одной из горячих тем ранней большевистской администрации. Сотрудник Наркомпрода Петр Кузько, приятель Есенина, вспоминал: «Народный комиссар продовольствия А. Д. Цюрупа обедал вместе со своими сослуживцами в наркомпродовской столовой (бывш. ресторан «Мартьяныч» в том же здании Верхних торговых рядов), причем частенько без хлеба». Есенин, по воспоминаниям Кузько, пытался объяснить Цюрупе ужас продотрядов, Цюрупа в ответ кушал обед без хлеба и говорил, что иначе нельзя. В 1918 году Ленин обратился к членам президиума ЦИК c запиской: «Цюрупа получает 2000 руб., семья 7 чел., обеды по 12 руб. (и ужин), в день 84×30 = 2520 рублей. Недоедают! Берут 4 обеда, этого мало. Дети – подростки, нужно больше, чем взрослому. Прошу увеличить жалованье ему. и дать сверх того пособие. единовременно семье, приехавшей из Уфы без платья». На фоне номенклатурного потребления в позднесоветское время недоедающий нарком с семьей без платья из Уфы выглядел подвижником. Так его в доске и отобразили.

Волна разоблачений коммунизма поэтому не могла пройти мимо темы недоедания Цюрупы. Московский историк Александр Данилов опубликовал отчет спецкомиссии при ЦК РКП(б) и Президиуме ВЦИК по проверке привилегий лиц, проживающих в Кремле. Комиссия констатировала, что в феврале 1921 года в столовой Совнаркома регулярно получали обеды семьи: «Крестинского – 2 обеда, Радека – 3 обеда, Калинина – 5 обедов, Троцкого – 5, Томского – 5, Каменева – 5, Рыкова – 5. По 7 обедов получали семьи Луначарского и наркома продовольствия Цюрупы (РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 111, л. 15, 15 об.)». При этом, по воспоминаниям Галины Кравченко, родственницы Льва Каменева, это были сытные обеды. «Пятьсот рублей вносили на месяц за человека, и я ездила за обедами. Обеды были на двоих. но девять человек бывали сыты этими обедами. В «кремлевке» к обедам давалось всегда полкило масла и полкило черной икры. Зернистой. Вместе с обедом или вместо него можно было взять так называемый «сухой паек» – гастрономию, бакалею, спиртное. Вот такие рыбины. Чудные отбивные. Все, что хотите. Если нужно больше продуктов, всегда можно было заказать».

В том, что вопрос о питании Цюрупы оказался предметом таких страстей, есть нечто трагикомическое. Этот человек, который то ли недоедал, то ли переедал, то ли как-то недостаточно ритмично питался, создал первую советскую массовую карательную машину – продовольственную армию, или, по определению Ленина, «поставил один из лучших наркоматов».

Сначала, в марте 1918 года, наркомат занял только лавку Брокара в Верхних Торговых рядах, но 9 мая 1918 года А.Д.Цюрупа на заседании ЦИК СНК поставил вопрос о «продовольственной диктатуре», был поддержан и получил декрет ВЦИК «О предоставлении Наркомпроду чрезвычайных полномочий» от 13 мая 1918 года. Это считается началом политики военного коммунизма. Декрет содержал следующие положения:

«– Объявить всех, имеющих излишек хлеба, врагами народа, передавать их революционному суду с тем, чтобы виновные приговаривались к тюремному заключению на срок не менее 10 лет, все их имущество подвергалось конфискации.

– Требовать от учреждений и организаций всех ведомств безоговорочного и немедленного исполнения распоряжений народного комиссара продовольствия в связи с продовольственным делом.

– Применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов.

– Увольнять, смещать, предавать революционному суду, подвергать аресту должностных лиц и служащих всех ведомств и общественных организаций в случае дезорганизующего вмешательства их в распоряжения народного комиссара продовольствия. »

В общей сложности наркомат Цюрупы насчитывал 145 тысяч служащих, но когда он не справлялся, то привлекалась регулярная армия. Время военного коммунизма – поразительный разрыв между реальностью и ее осмыслением. Реально речь шла о вооруженном грабеже. Торговые ряды в течение двух лет были складами награбленного. Осмыслялось же это посредством идей Карла Маркса. Идея заключалась в том, что теперь, после победы труда над капиталом, все продукты труда принадлежат трудящимся, а раз государство и есть трудящиеся, то, следовательно, государству. Это был эксперимент по внедрению марксизма посредством военной силы.

Цюрупа не знал, сколько у крестьян можно взять хлеба, а потому забирал все. В итоге возник чудовищный голод в Поволжье и на Украине. Погибло 5 миллионов крестьян. Этот человек, то ли недоедавший, то ли переедавший, обрек 5 миллионов на мучительную смерть от голода.

Ханна Арендт написала книгу «Банальность зла», ставшую классикой политической мысли ХХ века. В ней она исследовала психологию Адольфа Эйхмана, палача СС, лично ответственного за гибель 4 миллионов евреев, – она была спецкором журнала The New Yorker на процессе Эйхмана в Иерусалиме в 1961 году. Основная тема там заключается в изумлении заурядностью личности выдающегося палача, вовсе не отличавшегося каким-то запредельным человеконенавистничеством. Ровно то же можно сказать об Александре Дмитриевиче.

Это был обычный человек, провинциальный русский интеллигент, агроном, без каких-либо патологических свойств. В 1915 году он стал уфимским губернским интендантом, заготавливал хлеб для армии, и в 1917 году послал очередной эшелон с хлебом не в адрес армии, а правительству Ленина. С Лениным он был знаком с 1900 года, был членом РСДРП(б), сотрудником «Искры». Вряд ли в этот момент он готовился стать убийцей 5 миллионов крестьян. Ленин его вызвал в Москву, он стал наркомом продовольствия. Трудно даже сказать, насколько он осознавал, что именно его продразверстка привела к гибели такого количества людей. Голод случался и до революции, в 1921 году была засуха – он-то тут причем? Маяковский, скажем, со всей страстностью и искренностью большого поэта винил в голоде 1921 года иностранную буржуазию, чего же ждать от Цюрупы?

Осознание пришло не сразу. В 1924 году Цюрупа написал статью «Ленин и продовольственная политика», и на фоне конструируемого культа личности только что умершего Ленина она выглядит странно. Как-то неожиданно похоже на показания Эйхмана. Главный мотив текста – я, Александр Цюрупа, действовал строго по приказу.

«В январе 1918 года на заседании чрезвычайной комиссии по продовольствию и транспорту тов. Троцкий передал мне проект декрета «О заготовках хлеба», написанный рукой Владимира Ильича. В этом проекте Владимир Ильич решительно стал на точку зрения строжайшей хлебной монополии. К сожалению, я не сохранил копии названного проекта, характернейшего для той эпохи документа. Возможно, что он хранится либо в архиве тов. Ленина, либо в архиве тов. Троцкого. С этого момента Владимир Ильич твердо, решительно и неуклонно проводил хлебную монополию и ту продовольственную политику, которая осуществлялась в течение 1918, 1919 и 1920 годов. Можно категорически утверждать, что именно он, Владимир Ильич, установил продовольственную политику, проводившуюся в течение первых трех лет существования Советской власти, что благодаря именно его безоговорочной решительности, его политическому и нередко организационному руководству было сделано то, что было сделано, и что в труднейшую эпоху, переживавшуюся Советской властью, продовольственный вопрос разрешался так, как он разрешался. Без его активного и непосредственного участия в разрешении стоявших в порядке дня острейших и сложнейших продовольственных задач проблема снабжения страны не получила бы разрешения и, может быть, трудящиеся не вынесли бы обрушившихся на них продовольственных испытаний. Мы, продовольственники, были лишь исполнителями, облекавшими указания Ленина в форму практических мероприятий.

В особенно трудные моменты Владимир Ильич со свойственными ему гибкостью, тонкостью и пониманием допускал иногда некоторые временные частичные отступления от общепринятой линии; но делал он это только в случаях последней крайности, когда изнывающие от голода рабочие приходили в отчаяние, и не потому, что думал, что эти отступления могут облегчить продовольственное положение страны, а для того, чтобы на примерах и на фактах показать сомневающимся рабочим и сомневающимся партийным работникам, что всякая иная продовольственная политика может привести рабоче-крестьянское государство к гибельным последствиям».

Собственно, главным таким отступлением было разрешение организовать Помгол – общественный Всероссийский комитет помощи голодающим (ВКПГ). В его состав вошли Максим Горький, графиня Софья Панина, революционерка-народница Вера Фигнер, бывший председатель II Государственной думы Федор Головин, экономист Сергей Прокопович и его жена Екатерина Кускова, Николай Кишкин. Смысл Помгола заключался в том, чтобы получить средства на борьбу с голодом от западноевропейских государств и США, однако, для того, чтобы это сделать, нужно было рассказать миру о том, что происходит. В этот момент стало ясно, что натворило правительство.

Писатель Михаил Осоргин, член Помгола, по итогам своего путешествия в районы бедствия пишет: «Людоедство стало обыденным явлением. Ели преимущественно родных, в порядке умирания, кормя детей постарше, но не жалея грудных младенцев, жизни еще не знавших, хотя в них проку было мало. Ели по отдельности, не за общим столом, и разговоров об этом не было».

Такие свидетельства полностью уничтожали основания легитимности рабоче-крестьянского правительства. Это действительно могло, как выражается Цюрупа, «показать сомневающимся партийным работникам, что всякая иная продовольственная политика может привести рабоче-крестьянское государство к гибельным последствиям». Ленин потребовал распустить Помгол, и в начале сентября 1921 года, после того как первая партия продовольствия из-за рубежа поступила в Россию, все общественные деятели, оставшиеся на тот момент в России, за исключением Максима Горького и Веры Фигнер, были арестованы. Горький, заявивший, что «его сделали провокатором», отправился в эмиграцию.

Александр Дмитриевич весной 1921 года провел реорганизацию своего ведомства в связи с переходом к НЭПу. Он вычистил из Наркомпрода тех палачей, которые не успели перестроиться, стал заместителем председателя Совнаркома и одновременно возглавил Наркомат рабоче-крестьянской инспекции, которая боролась с нэпманами. Есть сведения о его конфликтах со Сталиным, но они носили чисто ведомственный (он поддерживал своего непосредственного начальника председателя СНК Алексея Рыкова), а никак не идейный характер. Иосиф Виссарионович полностью воспроизвел все действия Александра Дмитриевича в 1932 году, когда после коллективизации разразился такой же голод на Украине, в Поволжье, Казахстане, Южном Урале и Западной Сибири. Сталин, впрочем, учел важный урок и никакого Помгола не допустил. Он, несомненно, расстрелял бы Александра Дмитриевича в 1937 году, но тот, к сожалению, не дожил до этого момента. И теперь память о нем украшает ГУМ как самое яркое событие в истории магазина.

Началом НЭПа считается 14 марта 1921 года, окончание Х съезда ВКП(б), на котором было принято решение о замене продразверстки продналогом. По сути это решение об отказе от террора продармии, принятое под влиянием Тамбовского и Кронштадтского восстаний, а вовсе не новый экономический курс. Курс достраивали позднее.

История Рядов при переходе от военного коммунизма к НЭПу – сюжет про изобретение цивилизации заново. Общая идея военного коммунизма – все продукты принадлежат государству, оно раздает их гражданам, сколько им нужно, – не учитывала, что люди не просто нечто производят, а взамен грызут зерно со складов в ГУМе. Чтобы что-то производить, нужны продукты деятельности других людей. Что происходит, если один человек производит кожу, а нужны ему колеса для телеги?

При реинкарнации идей военного коммунизма в 1930-е годы государство взяло на себя функцию выстраивания производственных цепочек, этим занимался Госплан. Ему и тогда это не удавалось, а в 1917–1919 годах Госплана не было вовсе, его создали только в 1920 году, и он был не в состоянии учитывать всю совокупность производственных связей. Вместо этого СНК родил идею МУМа – Межведомственного универсального магазина.

Те фабрики и заводы, которые продолжали работать в период 1918–1920 годов, вовсе не стремились сдавать свою продукцию государству, а пытались сбыть ее на черном рынке. Чтобы что-то произвести, нужно купить то, из чего производить. Государство считало практику купли-продажи преступной и предлагало альтернативу – получать все нужное у него по его же мандатам. Но это требовало бесконечных согласований в бесконечных инстанциях – в итоге, чтобы получить лампочку, нужно было пробиться прямо к Ильичу. МУМ был первой попыткой разрешить эту проблему.

Постановление об организации МУМа было принято Малым Совнаркомом 3 октября 1921 года. По замыслу СНК, разнообразные производители, относящиеся к разным ведомствам, открывали в МУМе свои представительства и там обменивались друг с другом результатами своего труда напрямую. Это звучит фантастически, но именно так и было задумано. Евгений Преображенский, видный советский экономист и социолог, участник всех возможных оппозиций, расстрелянный в 1937 году, а в тот момент председатель финансового комитета СНК, описывает этот замысел так: «Командируемые из провинции товарищи, имеющие необходимость достать нужные предметы, без которых иногда нельзя пустить предприятие в ход, имели возможность получить необходимое, с одной стороны, без убийственной волокиты в ведомствах, с другой – без обращения к Сухаревке со всеми развращающими последствиями такого обращения. ВСНХ и Главкустпром дают все продукты выработки национальной мелкой промышленности за исключением непродажных, как паровозы и т. п. Госиздат определенный процент своих изданий, Наркомпрос – учебников, Наркомздрав – медикаментов, Наркомвнешторг – то, что ему закажут купить, Наркомпрод – продукты».

В МУМе все госконторы должны были заниматься «прямым товарообменом». После военного коммунизма заново изобретается товарообмен, но как в «Капитале» у Маркса, предполагается, что топоры напрямую меняются на баранов. СНК собирался запустить этот процесс обмена, обладая существенным капиталом – складом реквизированного, сложенного в Верхних торговых рядах. Он же вычислял пропорцию соотношения ценности барана и топора, и если вспомнить, что в 1924 году политикой Льва Троцкого стала концепция «ножниц цен» между сельскохозяйственными и промышленными товарами, то при вычислении этой пропорции предполагалось что-то вроде «одного топора за стадо баранов». В таком виде замысел просуществовал два месяца, до 1 декабря 1921 года, когда тот же малый Совнарком принял второе постановление на ту же тему.

МУМ переименовывается в ГУМ. ГУМ создается при ВСНХ «для снабжения государственных предприятий и учреждений материалами, продуктами и изделиями, а также для розничной продажи товаров населению». За это время концепция НЭПа в голове у Ленина несколько прояснилась – был отменен запрет на внутреннюю торговлю, началась денежная реформа и денационализация предприятий. Ленин придумал идею «командных высот» в экономике, которые должна была удерживать за собой советская власть и с которых она могла управлять экономикой.

Впоследствии Бухарин это трактовал в том смысле, что государство должно оставить за собой тяжелую индустрию, отдав в частные руки легкую промышленность и торговлю. Но Ленин хотел, чтобы у государства были командные высоты на каждом участке фронта, в том числе и в торговле. Мы не очень отдаем себе отчет в том, что значит ГУМ – Государственный универсальный магазин, не слышим ничего особенного в слове «государственный». Однако когда ГУМ создавался, это слово имело острый смысл. Государственный – значит не частный. Не нэповский. ГУМ создавался как командная высота советской власти в торговле.

Верхние торговые ряды – исторический московский торг, главное место московской торговли, и отсюда действительно можно было конкурировать с командных позиций. У государства были колоссальные преимущества в этой конкуренции. У него была собственность, пускай ничтожная в процентах от того, чем Россия обладала в 1913 году, но гигантская по сравнению с активами любого частного предпринимателя. Далее, оно обладало монополией на внешнеторговую деятельность. Оно владело транспортом. Оно обладало фантастическими возможностями доступа к кредитам, причем беспроцентным – кредитам Госбанка, которые Ленин требует выдать ГУМу в приказном порядке, а за отказ грозит тюрьмой. Наконец, оно обладало репрессивным аппаратом. Ленин прямо об этом пишет: «Не спит ли у нас НКюст? Тут нужен ряд образцовых процессов с применением жесточайших кар. НКюст, кажись, не понимает, что новая экономическая политика требует новых способов новой жестокости кар. А суд за незаконную торговлю? А пошлины за частную торговлю? и т. д. и т. п.». В принципе с такой структурой никто конкурировать не может.

И тем не менее она проигрывает конкуренцию. Это и есть суть эксперимента НЭПа – способно ли государство конкурировать, пусть даже вовсе нечестно, с частным бизнесом. За пять лет был получен однозначный ответ – не способно. У советского государства обнаруживается фантастическая слабость. Вся переписка Ленина о ГУМе – это крик о необходимости «найти людей – деляг (1 из 100; 1 из 1000 коммунистов, и то еще дай бог); превратить наши декреты из грязной бумаги (все равно, и плохие и хорошие декреты) в живую практику – в этом соль». Но они не находятся.

Первый директор ГУМа разворачивает деятельность бурную, но странную. В 1922 году он покупает типографию, лесопилку, текстильную фабрику, финансирует подъем затонувшего в Балаклавской бухте парохода «Батум» и пытается поднять нефтеналивной танкер «Эльборус» – не вышло. Вместо того, чтобы налаживать отношения с теми, кто будет у него торговать, он ведет в высшей степени рискованные финансовые операции и в 1923 году оказывается под судом по делу о растрате. Его спасло вмешательство Ленина – Белов не воровал. Он просто ничего не понимал в торговле. В активе у него было четыре класса церковно-приходской школы, сочинение сказки «Как три мужика стали жить коммуной» и опыт работы в продармии восставшего Тамбова (его выдернули в директора из делегации ходоков тамбовского губпродкомиссариата, пришедшей к Ильичу в 1919 году). Его бизнес-мероприятия не могли не провалиться.

Три обстоятельства давили на него. Во-первых, недостаток денег. При создании ГУМа, как он пишет, «универмаг, если отвлечься от гипноза миллиардных сумм, получил лишь десять процентов средств, которыми до войны располагал «Мюр и Мерилиз»». Собственно, финансовые предприятия, в которые он пускался, вызваны именно этим – стремлением быстро увеличить стартовый капитал.

Во-вторых, недостаток товаров. Страна производит непонятно что, где и как. И неясно, как это найти. Начало торговли в ГУМе – это продажа реквизированного, но очевидно, что так не может продолжаться долго. Нужно запускать процесс под названием «товар-деньги-товар», производство товаров на государственных предприятиях и их продажу через государственный магазин, но этого никак не удается сделать.

Тут вступает в силу третье обстоятельство – люди, которые должны торговать, ненавидят торговлю. Это специфическое большевистское восприятие действительности. В позднесоветское время, когда коммунистическая идея уже умерла, мысль о том, что не может быть коммуниста, руководствующегося логикой наживы, казалась неправдоподобной. Но люди, которые только что положили 7 миллионов соотечественников в Гражданской войне и еще 5 миллионов уморили голодной смертью, и все ради того, чтобы отменить капитализм, действительно были очень плохими торговцами. Некоторые из них желали жизненных благ, и для себя, и для других. Но все они ненавидят прибыль, считают, что деньги – зло, и борьбой с этим злом они оправдывали все свои предшествующие злодеяния. Если из тысячи коммунистов находится один деляга, они чистят от него свои ряды.

«Шансы на успех имеются, но все зависит от умения вести дело. Нужно вести упорную борьбу с мелкими предприятиями. Необходимы покупки из первых рук, а не через спекулянтов», – пишет газета «Экономическая жизнь» 17 января 1922 года. «Надо выбить прилипчивого, как пиявка, посредника между деревней с хлебом, фабрикой с товарами на складе и магазином», – пишет в феврале 1922 года «Правда». «Учиться коммерции приходилось, – пишут советские историки торговли, – имея дело с изворотливыми посредниками. Ильич, встречаясь с «красными купцами», не раз спрашивал: «Не надуют ли они вас? Не проморгали?» Нередко и надували» (Е. М. Каневский, Л. Г. Марголин. У истоков советской торговли).

То есть вместо того чтобы разворачивать сеть торговых агентов, люди считают залогом успеха уничтожение этих агентов. Нужно, чтобы директор магазина сам искал товары у производителей и приобретал их из первых рук. Это декларируется в ситуации полностью разрушенных хозяйственных связей. Главное — не наладить товарооборот, главное – победить посредников, которые принесут тебе товар. И люди искренне в это верят. Возможно, стоит ими восхититься, это невероятное торжество протестантской этики, когда любой, кто не производит ничего своими руками, – вор. Но глядя на дело со стороны, думаешь, что им действительно лучше заниматься подъемом затонувших кораблей.

Как же они решили проблемы? К 1925 году ГУМ представлял собой универмаг с шестью секциями. Часть товаров действительно реализуют непосредственно производители, по преимуществу те фабрики и заводы, которые находятся в Москве, – или национализированные, или работающие по концессии. Так, скажем, часовой отдел продает часы Мозера, которые производятся на реквизированной у швейцарского часовщика фабрике, что интересно, под той же маркой. Писчебумажные товары для ГУМа производятся в Москве, на первой фабрике, построенной в России после революции. Построил ее американский миллионер Арманд Хаммер, купивший оборудование в Германии и перекупивший персонал у немецкой фирмы Faber.

Однако невозможно сделать универсальный магазин, который продает только изделия местной московской промышленности. Весь 2-й и 3-й этажи ГУМа заняты представительствами госконтор и кооперативов. Это удивительные организации – Татваленки (казанское государственное предприятие по валянию валенок), Кишпродторг (главная кишечная контора Госторга), Бухакционер (Бухара), Эгеэкспорт (общество по экспорту яиц – egg). Они или торгуют оптом с самим ГУМом, или держат в ГУМе свои лавки.

В коммерческом смысле – это те же посредники, однако легализованные. Чтобы избавиться от торговых агентов, понадобилось дать площади под представительства производителей. С экономической точки зрения это дико. Чтобы иметь в ГУМе лавку по продаже подсолнечного масла, потребовалось посадить в нем отделение Воронежгосмаслотреста, задача которого сводится к обеспечению этой лавки маслом, – это почти что непостижимо умом. Если бы помещения ГУМа не были бесплатным активом, которым государство вольно распоряжаться как хочет, это был бы полный абсурд. Но даже при том, что цену торговой площади никто не считает, это все равно катастрофа. Для производителя расходы на содержание в Москве своего офиса оказываются дикими издержками. «Под маркой универмага появились обособленные магазины, которые торговали себе в убыток» (Е. М. Каневский, Л. Г. Марголин. У истоков советской торговли). Посредника, который проедал бы всю продажную стоимость товара, невозможно себе представить, но здесь происходит именно это.

Это позиции на командной высоте советской власти, которые трудно оборонять. Но есть рубеж обороны, где власть прочно держится, – внешняя торговля. Импорт – важнейшая часть гумовской торговли. Только в 1921– 1923 годах было закуплено товаров на 1 миллион рублей золотом. У нас есть список товаров, которые закупались через сначала американское, а потом берлинское представительство ГУМа. В Америке купили автомобильные запчасти, сверла, полотна для ножовок, пишущие машинки, соду, фонограф и пластинки к нему. В Берлине куплены часы, музыкальные инструменты, австралийское сало, одежда, дубильный экстракт марки «Корона», электрические предохранители и патроны, стеарин, изделия из листового железа, штепсели и нипели, электротовары, автомобильные свечи «Бош», электрические лампочки, канцелярские и чертежные принадлежности, бумага, светокопировальный аппарат, мясорубки, готовальни, кофе, машинки для стрижки волос, английские булавки, уголь прессованный, шелк в мотках, какао-бобы и какао-масло, лезвия, тюль, белила, медянка, охра, сухая лазурь берлинская, кармин, киноварь, геометрическая арматура, эмалированные абажуры, разделительная коробка, дюбели, пуговицы, механизмы для маслобоек, журналы мод, масленки.

Просматривая эту закупочную ведомость, невольно приходишь к выводу, что дело тут не только в тотальном отсутствии товаров. В чем смысл покупки в Берлине сала, пуговиц, масленок и прессованного угля? Производство этих товаров не требует больших вложений в основные фонды, не требует квалифицированных рабочих, это можно быстро и легко начать делать в России. Но при покупке через иностранные представительства нет вопроса о посреднике. Сделки одобрены Наркомвнешторгом, и люди, совершающие их, свободны от подозрений в растрате и спекуляции. Импорт выгоднее в некоммерческом смысле – он безопаснее. ГУМу выгоднее купить в Берлине пуговицы не потому, что они там дешевле, а потому, что закупщик не попадает под подозрение в растрате госсредств за оплату работы посредника, который найдет эти пуговицы на рынке в России. Но это значит, что российские пуговицы негде продавать, а значит, незачем производить.

И все-таки импорт тоже оказывается преступен, потому что имеется еще и покупатель, а он опять частное лицо. В 1927 году Юрий Ларин, советский экономист, тесть Николая Бухарина, написал доклад «Частный капитал в СССР», который потом издал отдельной книгой. Этот человек в 1923 году создал Общество землеустройства еврейских трудящихся (ОЗЕТ), офис которого располагался в ГУМе. Про ГУМ он пишет следующее: «ГУМ в 1926 г. (данные специального обследования РКИ) из всей импортной галантереи, т. е. из той галантереи, которая привезена из-за границы, которая была оплачена нами золотой валютой для специального насыщения внутреннего рынка, – ГУМ 80% импортной галантереи продал частным лицам. Из продаж ГУМа в 1926 г. вообще 56% всех товаров продано частным лицам».

Это совсем непонятно. Кому ж надо было продавать эту галантерею-то? Галантерея – это предметы туалета и личного обихода, она по природе не поддается обобществлению. Но, по мысли Ларина, сам факт, что товар куплен частником, преступен – товар становится его частной собственностью, он может его перепродать и – о ужас! – опять нажиться.

Это был человек специфических воззрений, один из главных конструкторов военного коммунизма, фактически организатор ВСНХ. По определению Ричарда Пайпса, «этот полупарализованный, страдавший страшными болями инвалид может по праву считаться автором уникального в истории достижения: вряд ли кому-нибудь еще удавалось за невероятно короткий срок в 30 месяцев пустить под откос экономику великой державы». В 1922 году Ленин потребовал «запретить прожектерство Ларина», и его ненависть к НЭПу понятна, но он не одинок в своих взглядах – работа в основном базируется на донесениях РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) и материалах судов по этим донесениям. Степень абсурда происходящего подрывает любые позитивные представления о НЭПе – частный покупатель так же преступен, как и частный производитель.

Люди придумывают выход и из этой ситуации. Скажем, в ГУМе в 1925 году мы находим организацию под названием Коопкитай. Это не контора по торговле китайскими товарами, а кооператив жителей Китай-города. Поскольку частная покупка под подозрением, то жители формируют «потребительский кооператив». И дальше так: кооператив закупает товары у ГУМа и бесплатно распределяет купленное среди своих членов. Деньги на покупку он получает от них же в виде членских взносов, но такая форма товарно-денежных отношений кажется легальной, поскольку произошло обобществление собственности. Цена легализации – помещение в ГУМе под представительство кооператива плюс расходы на содержание его правления. Недорого, если учесть, что за покупку галантереи частным лицом могут судить продавца.

Все это – и ухищрения продавцов, и покупателей – с точки зрения рыночной экономики выглядит бессмысленным. Это увеличение издержек на предмет соответствия идеологическим установкам государства. Но не меньшим абсурдом выглядит рыночная экономика с точки зрения государства – зачем тогда была революция? Это система взаимного обмана: бизнесу, чтобы жить, нужно выглядеть государственным универмагом, государству, чтобы запустить экономику, нужно закрыть глаза на предпринимательскую деятельность. Обе стороны крайне недовольны друг другом, бизнес ждет, когда же отменят весь этот абсурд, а государство рассматривает любую прибыль как жульничество.

Это продолжение гражданской войны мирными средствами с частичным применением насилия с одной стороны и мошенничества с другой. Мир между ними обеспечивался золотым червонцем. Какими абсурдными ни были бы действия каждой из сторон, в конце они могли подвести баланс и соизмерить взаимные издержки. Но с 1929 года червонец перестал быть конвертируемым. Ускоренная индустриализация осуществляется за счет золотого запаса, оставшегося от царской России, золото отправляется за границу в уплату промышленных закупок (к 1930 году вывезено 160 тонн), червонец теряет золотое обеспечение.

В 1929 году государство сдает последнюю позицию – у него больше нет средств на импорт. Тратить валюту на то, что можно потом продать, государство больше не может, поскольку деньги, которые возвращаются назад от граждан, за границей ничего не стоят. Наладить внутреннюю торговлю товарами, произведенными на госпредприятиях, ему не удается.

Когда Авель Енукидзе предложил Калинину перевести Совет Министров в ГУМ, он в качестве аргумента привел то, что «торговли там почти нет». Советская власть провела первый эксперимент по мирному сосуществованию с капитализмом, и он закончился неудачей. Эксперимент просто закрыли.

источник