Слышала голос в обмороке

Пост для тех, кому интересно, что чувствует человек при потере сознания.

С утра я, немного приболевший, пошёл на работу.

По дороге на работу мне предстояло пересечь бухту на городском катере. (Дело было в Севастополе. Катер с радиогорки в артбухту. Время в пути 10-12 минут)

Кому лень читать, основные стадии:

1. Кровь отливает от головы;

2. Всё постепенно становится очень ярким;

3. Свет сменяется кромешной тьмой;

4. Проступает холодный пот;

5. 2, 3 и 4 пункты сопровождаются общей слабостью и звоном в ушах;

6. Постепенно возвращается зрение;

В катере свободных мест уже не было. Я встал около дверей. Катер отчалил, кондуктор ходил по салону и собирал оплату за проезд. В это время я почувствовал слабость и как кровь отливает от головы. Я рассчитался с кондуктором и буквально вцепился в поручень стараясь устоять на ногах. (просить помощи или уступить мне место не в моих правилах, просто стеснялся, и думал – сейчас пройдёт).

Лучше не становилось. Постепенно свет в окнах катера становился всё ярче, пока полностью меня не ослепил. (всё стало ярко белым). Я всеми силами держался за поручень, хотя и чувствовал, что меня пошатывает и ноги подкашиваются. В ушах звенело. Сквозь звон эхом доносились разговоры пассажиров.

Вдруг свет пропал и в глазах потемнело. Я точно помню, что смотрел по сторонам широко открытыми глазами, но ничего не видел. Я почувствовал, что на лбу проступил холодный пот, но сил протереть лоб рукой просто не было. Я держался двумя руками за поручень (поручень в катере около дверей на уровне груди, и я почти повис на нём). В ушах продолжался звон.

Приходить в себя я начал только в конце маршрута. Прошёл звон в ушах и в темноте стали появляться светлые очертания окон катера. Потом на фоне окон стали проявляться чёрные фигуры пассажиров. Постепенно картинка светлела и из черно-белой становилась цветной. Тем временем катер причалил и пассажиры начали выходить. Я собрал силы и с последними пассажирами вышел с катера. Дошёл до скамейки в Артбухте и просидел там на свежем воздухе ещё около получаса.

Морали нет, просто история из моей жизни.

Когда мне было лет 15-16 я себя загоняла, мало ела, мало спала и занималась спортом. Как-то днем, когда я выходила из своей комнаты у меня резко потемнело в глазах и пол в меня врезался. Очнулась очень быстро от того, что засыпаю на слишком твердой поверхности. Когда я принимала вертикальное положение, на грохот прибежал папа. Мы с ним решили маме ничего не говорить, а взамен я пообещала, что изменю свой режим дня.

Береги себя, следи за здоровьем, не ходи больной на работу.

Сын панически боится уколов. Лет в 16 неожиданно аллергия, состояние не айс ,пошли в детскую поликлинику. Там сказали отек Квинке, надо поставить укол, дуй в процедурку. Я поприкалывалась: сильно не кричи там, не позорь меня ( рост 190 , взросляк уже) Вышел прихрамывая, вроде норм .Я говорю: посиди отходи, я карточку дохтору отнесу) Возвращаюсь- нет его. Я в процедурную. А там картина такая. Лежит мой на кушетке , бледнющий. чел пять вокруг него. Обмахивают, что-то еще делают. Врач кричит: Шоколад срочно! Коробка конфет появляется как в сказке))Тут он уже заулыбался ,конфетку ам, порозовел, встал. и мы по-тихоньку пошли домой.))) Как на кушетке оказался не помнил. Больше не было такого.

А к врачу потом не ходили?

Я вот два раза теряла сознание в связи с взятием крови из вены, причем уколов не боюсь. Один раз минут через десять, отсиживалась у кабинета, отключилась причем практически мгновенно. Вот сижу, а через секунду — уже почему-то на полу и вокруг врачи с нашатырем. Запах которого, кстати, не ощущался совсем, просто как-то мимо обоняния включал сознание.

Второй раз прямо в процессе, сначала была какая-то легкость в голове, сужение поля зрения, потом отключилась. В процессе обратного включения какое-то время не могла сообразить, где вообще нахожусь. Ощущение было будто только-только проснулась.

Я в вагоне метро упала. Резкая слабость, ледяной пот, потом зрение отключилось, тоже стояла и стеснялась попросить уступить место. Очнулась уже сидящей, с одной стороны воду суют, с другой шоколадку протягивают.

А в другой раз прямо на работе свалилась. Встала приоткрыть окошко, и те же симптомы прям у окошка и подкосили.

я как-то раз увидела, как человек упал в обморок, и тоже упала 😀

самым тяжелым оказался отходняк — веки свинцовые, конечностями шевелить тяжело, тошнит, голова болит (с высоты моего роста опасно падать), все смотрят на тебя, бррр

Я всего пару раз терял сознание, зато не так долго, ощущения примерно — по ебалу лопатой.

Просто все становится темным

Через N минут слабость, тошнота, головокружение

Тоже чуть не потеряла сознание пару месяцев назад, когда в больнице кровь сдавала. Успела выйти из кабинета, дошла до аптеки на первом этаже, а в очереди меня и накрыло. Звон в ушах, перед глазами всё потемнело, я схватилась за стену, а в голове была одна мысль: «Только бы не упасть». Ладно бабушка за мной заметила, что я жутко бледная, парень помог дойти мне до скамейки. Теперь до жути боюсь сдавать кровь из вены

Тоже раз такой приход был.Я как-то болела и с высокой температурой пошла умываться. Наклоняюсь к раковине,далее жесткий удар как будто в голову,невыносимо яркая вспышка света,шум в голове,я оседаю на пол под раковину и не могу пошевелиться,руки и ноги просто не ощущаются. Потом в глазах резко темнеет,и я отключаюсь. Надолго запомню это чувство слабости,когда не можешь почувствовать собственное тело.

а я в автобусе сознание потеряла, помню мертвой хваткой в поручень вцепилась, подруга хотела вытащить меня на свежий воздух на остановке — чуть отодрала от поручня. не знаю как ей это удалось, очнулась уже на скамейке

В школе попали в голову баскетбольным мячом, с ноги. Ни света, ни тьмы. Глаза открыл одноклассники сверху смотрят — «о живой».

Раз пошла такая пьянка. у меня тоже два случая были.

Первый. Лежал на кровате. В комнате было немного душно. Я резко куда-то подорвался, и в голове начало ощущаться чувство некой эйфории, опьянения, которое постепенно нарастало. Пройдя метров пять и потянув за дверную ручку — темнота. Пара секунд, картинка возвращается, а я на четвереньках подпираю дверь, которую успел открыть. Офигев от такого развития события, поднялся и только через секунд 30 стал ощущать боль от удара о дверь. Как потом понял, в момент, когда потянул дверную ручку на себя я отключился и потерял равновесие, начал падать вперед, впечатался в дверь, после чего опустился на четвереньки. Такой миниобморок случился.

Второй случай эпичнее и случился в кресле у стоматолога. В первый и последний раз. На данный момент. В общем мне предстояло удаление нерва. Я знал, что мне предстоит и от этих мыслей весь день было не по себе. В общем, садист, ой, врач, приступил к работе. Все шло довольно не плохо, боли не ощущал, только небольшое жжение, скрежет от иглы в зубном канале и ощущение будто игла упирается в кость. Постепенно это чувство возрастало, появились болевые ощущения. В кабинете неожиданно стало становиться душно, казалось, что начал проступать пот. Я сидел и смотрел в одну точку и отчетливо уловил момент: обзор начал сужаться. Причем буквально — затемнения по бокам быстро росли, хотя перед собой я все видел отлично. Затем темнота и мне показалось будто я сплю. Так натурально, что по-моему видел какой-то сон. Постепенно я начал возвращаться в реальность, и речь врача, работающее тв или радио (точно не помню, что было), становились все яснее. Открыв глаза обнаружил, что я нахожусь в лежачем положении, врач опустил спинку кресла и приводил меня в чувства. По собственным ощущениям сложно сказать, сколько времени был в «отключке», для меня оно совсем не ощущалось. В общем процедуру мы закончили, и я благополучно добрался до дома на авто, за рулем. Никакого отходняка не было, чувствовал себя вполне нормально. Причина, как я понимаю была в том, что я не позавтракал и за последующие 5-6 часов выпил лишь одну чашку кофе. При этом, все время держал в мыслях те неприятные процедуры, которые меня ожидали. И как результат, потеря сознания.

С тех пор я стал прислушиваться к своему организму и когда ощущаются какие-либо признаки, похожие на те, что испытывал при обмороках, стараюсь избавиться от них сразу: присесть, отдохнуть, выйти на свежий воздух, предупредить кого-то, что хреново становится и т.п. но благо, такое случается крайне редко, предрасположенности к обморокам все же у меня нет.

источник

Доктор медицинских наук К. УМАНСКИЙ.

Заслуженный деятель науки России, профессор невропатолог Константин Григорьевич Уманский руководил клиническим отделением Института полиомиелита и вирусных энцефалитов РАМН. его статьи в «Науке и жизни» всегда вызывали интерес, а научно-популярная книга «Невропатология для всех» была бестселлером. Сейчас Константин Григорьевич живёт в Денвере (США). С его разрешения и разрешения газеты «Weekly International West-East» представляем вам новую статью, написанную совсем недавно.

Сами обмороки, собственно говоря, не болезнь. Это временные состояния, в которые может впадать человек по множеству самых различных причин. Именно поэтому в современной медицинской литературе они обозначаются как синкопальные состояния.

Название это произошло от греческого слова «синкопа» (synkope) — в прямом переводе «обрубание». Медицинское значение термина с древнейших времён означает глубокий обморок с потерей сознания. Интересно, что оно буквально соответствует вульгарным, зачастую употребляемым в жизни российским выражениям — «отрубился» или «вырубился», когда речь идёт о человеке, внезапно потерявшем сознание.

Обмороком (синкопом) обычно называют внезапную, независящую от причины потерю сознания, чаще всего непродолжительную. При кажущейся простоте этого страдания и относительной, в большинстве случаев, лёгкости течения причины его достаточно сложны и многообразны.

. Как-то на приём ко мне пришла молодая женщина. Невысокая, худенькая. Черты лица заострены, под глазами глубокие тени, губы несколько синюшны. Нервно роется в сумочке, разыскивая направление. Работает секретарём-машинисткой в строительной организации. О своём заболевании рассказывает волнуясь, при этом лицо и шея покрываются красными пятнами.

— Мне уже давно советовали обратиться к невропатологу. Раньше лечилась у своего районного терапевта. Но и он говорил, что всё это у меня на нервной почве.

Когда она немного успокоилась, попросил поподробнее рассказать, что же её беспокоит.

— По природе своей я человек легко возбудимый и впечатлительный. Нервничаю из-за каждой мелочи и дома и на работе. Но больше всего меня беспокоит не это. Просто не поверите: чуть что — сразу падаю в обморок. Недавно мы проходили диспансеризацию, и у меня должны были взять кровь. Как только лаборантка взялась за иголку — я потеряла сознание. Не переношу одного вида крови, в том числе и чужой. Недавно сынишка упал и немного рассёк лобик —так и тут я потеряла сознание.

Это довольно типичные жалобы, их приходится слышать нередко, так же как и наблюдать сами обмороки.

Основная причина подобных нейрогенных обмороков конституционные, то есть прирождённые, особенности легко возбудимой нервной и вегетативной систем, на фоне которых решающую роль играет внезапно возникающая кислородная недостаточность.

Как известно, вся деятельность организма регулируется системой гомеостаза, которая обеспечивает нормальное снабжение всех органов и систем организма необходимыми продуктами и в первую очередь кислородом. Эта система постоянно контролирует и поддерживает на необходимом уровне все основные параметры жизнедеятельности организма. Но иногда, в экстремальных условиях, по разным причинам в этой системе происходит сбой, и она не может обеспечить центральную нервную систему кислородом в нужном количестве. Тогда и случаются обмороки. Обычно это свойственно людям, страдающим вегетососудистой дистонией (дисфункцией вегетативной нервной системы). А она может быть врождённой, как у нашей, пациентки, и тогда с ней справиться трудно, особенно когда имеется истероидный настрой нервной системы, хотя смягчить её проявления обычно удаётся. Но такая дистония может быть и следствием травм, инфекций, интоксикаций, нарушения функции эндокринной системы, невроза. В этих и многих других случаях лечение бывает более эффективным. Нередки также обмороки у лиц с заболеваниями сердца.

Нервический настрой нервной системы, как говорили раньше, или проще — склонность к истерическим реакциям, в отдельных случаях может сочетаться с так называемыми фрейдистскими комплексами. При этом причинный механизм возникновения обморока тот же, что описан выше.

Не знаю, были ли знакомы между собой основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд и известный российский писатель Виктор Викторович Смидович, который всем нам больше известен под псевдонимом Вересаев, жившие в одно время, но оба наблюдали похоже одну и ту же больную. Она описана у Вересаева в «Записках врача».

Эта женщина бальзаковского возраста очень часто, с девичества, видела почти реальные страстные эротические сновидения, в которых присутствовали небездействующие обнажённые мужчины. В реальной же жизни при виде голого мужчины она внезапно падала в обморок. Позднее обмороки наступали даже при виде только одних исподних мужских подштанников. Не помогли ни психоанализ, ни известный доктор Смидович. Она так и осталась старой девой, хотя в сновидениях, как и в постоянных эротических фантазиях, всё оставалось по-прежнему.

Непосредственным поводом для любого нейрогенного обморока могут быть стресс, волнение, перегрев, пребывание в душном помещении, испуг и т.п. У страдающих разного рода неврозами обмороки чаще всего возникают рефлекторно — в ответ на такие «пусковые» моменты, как, например, вид крови, или как реакция даже на небольшие болевые раздражения либо их предвидение — достаточно только вида медицинской иглы.

Помимо описанных выше нейрогенных обмороков нередко наблюдаются и такие, которые имеют, так сказать, соматогенное происхождение. То есть обусловленные какими-либо нарушениями внутренней среды организма и её реактивности вследствие некоторых заболеваний.

В художественной литературе XIX века у многих классиков, как и в медицинской литературе того времени, вы весьма часто можете найти описание обмороков, встречавшееся тогда гораздо чаще, нежели в наше время. В основном в «благородной среде», больше у молоденьких девушек, начиная с периода полового созревания. И в медицинской литературе, и в художественной они считались проявлением «хлороза». Очевидно, по отличающему их бледно-зеленоватому оттенку кожи. «Хлороз» — греческое слово (chloros), в прямом переводе —«зеленоватый». Только к концу XIX — началу XX века, когда начали исследовать биохимию крови, выяснилось, что хлороз является проявлением железодефицитной анемии. А тогда. Может быть, именно тогда и появилось исконно русское выражение — «бледная немочь».

Тогда в моде были «осиные» талии, для достижения которых требовалась строжайшая диета (по тем временам — почти голодная). Да и для использования имитатора талии — корсета тоже нужна была не слишком полная фигура. К тому же в нём не особенно-то и покушаешь.

К слову говоря, зачастую некоторые современные «модные» самодеятельные диеты, среди них множество публикуемых, могут с тем же успехом привести к подобным последствиям, а иногда и к значительно худшим.

Разумеется, анемия была только фоном, на котором чрезвычайно легко развивались общие для всех обморочных состояний физиологические нарушения.

Подобные обмороки нередко наблюдаются у людей с сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточностью, при резком снижении сахара в крови у диабетиков и при наличии множества иных причин.

Нередки обморочные состояния у злостных курильщиков, когда уже имеются хронические заболевания лёгких, которые ведут к постоянному венозному застою и легко появляющейся кислородной недостаточности во время кашля — в этот момент и может случиться внезапная потеря сознания.

У некоторых людей обморочные состояния могут возникнуть при слишком быстром переходе из горизонтального положения в вертикальное, при резком запрокидывании головы назад (например, в кресле парикмахера).

Различают ещё и экстремальные обмороки, обусловленные глубокими нарушениями метаболизма (обменных процессов) головного мозга. Они возникают как результат чрезвычайных внешних воздействий, превосходящих физиологические возможности адаптации к ним. Решающее значение в их возникновении принадлежит значительному недостатку кислорода во вдыхаемом воздухе. Например, при высотной, или, как её ещё называют, горной, болезни у альпинистов. Подобные состояния могут возникать также при нейротоксическом действии некоторых ядов, побочном действии лекарственных веществ и т.п. Бывают и полифакторные обмороки, в возникновении которых могут быть повинны сразу несколько факторов.

Обморок не всегда возникает неожиданно. Гораздо чаще ему предшествуют быстро нарастающие неприятные ощущения в виде дурноты, тошноты, мелькания перед глазами, звона в ушах. Всё это сопровождается общей слабостью, иногда зевотой. Нередко кожа приобретает бледный оттенок, может появиться потливость. Затем в какой-то момент наступает расслабление мышц, ноги подкашиваются, и больной падает, теряя сознание. Во время обморока тело больного неподвижно, контакт с ним невозможен, мышцы расслаблены, пульс, как правило, редкий (реже учащённый), слабого наполнения. Снижается артериальное давление, дыхание становится поверхностным. Зрачки чаще сужены, но в отдельных случаях могут быть и расширенными. В таком состоянии человек на уколы почти не реагирует. При продолжительном обмороке и, стало быть, длительной кислородной недостаточности могут даже начаться судороги, чем-то похожие в некоторых случаях на эпилептические. Обморок почти всегда развивается у сидящих, стоящих или идущих людей. С лежащими этого, как правило, не бывает.

Почти во всех случаях наступающие обморочные состояния имеют достаточно общую клиническую картину. Правда, иногда обморок может наступить внезапно, как бы без видимых предвестников. Исход обморока, как и выход из этого состояния протекают по-разному, в зависимости от причины возникновения.

Однако не всякая внезапная потеря сознания, протекающая с теми же признаками, является истинным обмороком. В такое же состояние попадает человек, например, при гипогликемии — значительном снижении уровня сахара в крови. Тогда больному необходима немедленная помощь врачей-специалистов. Поэтому к любому человеку, внезапно потерявшему сознание, необходимо срочно вызвать врача, кроме, очевидно, тех случаев, когда достоверно (от врача же) известно, что речь идёт именно об обмороке. Например, при повторении подобных состояний у одного и того же человека.

Ну а если в вашем присутствии человек упал в обморок, то как ему помочь, пока не приехал врач?

Во-первых, необходимо сразу же его уложить так, чтобы голова располагалась ниже туловища, ноги были приподняты — это улучшит кровоснабжение мозга. Немедленно открыть в комнате окна. Ослабить всё, что стягивает шею, грудь, живот. Если есть нашатырный спирт, дать понюхать, но только так, чтобы он не попал на слизистые оболочки носа, губ, глаз, иначе можно вызвать ожог. Обрызгать лицо холодной водой. Растереть кожу висков и грудь сухим полотенцем или смоченным одеколоном, можно и прохладной водой. К конечностям приложить грелки. В одном из старинных руководств я вычитал такую рекомендацию: разрезать луковицу пополам, местами среза потереть виски и дать понюхать. Очевидно, это тоже может дать неплохой эффект. Но всегда, во всех случаях, если больной в течение нескольких минут не пришёл в сознание, надо немедленно вызвать «скорую помощь».

Следует помнить, что обморок — чаще всего признак неблагополучия в организме, следствие какого-либо заболевания, от которого страдает и нервная система. Однако, несмотря на множество существующих предпосылок, которые могут способствовать возникновению обморочного состояния, следует

сказать, что большинство людей вовсе не предрасположены к обморокам. Это во многом зависит от типа нервной системы, устойчивости и стабильности внутренних процессов, даже при наличии каких-либо хронических заболеваний.

источник

Участнику команды Пелагеи, 14-летнему Андрею Клубаню особенно сочувствовали зрители: подросток упал в обморок на сцене во время слепых прослушиваний, так сильно он перенервничал. Впрочем, парень привык не сдаваться. Когда-то ему говорили, что он абсолютно не поющий ребенок. Андрей доказал педагогам обратное.

— Андрей, в каком возрасте началась твоя карьера?

— Я с четырех лет играю в театральной студии, а вокалом начал заниматься в шесть. Помню, как бабушка во время прогулок пела мне: «Врагу не сдается наш гордый варяг».

В театральной студии я единственный считался непоющим. Однажды даже поставили мюзикл, и только мне досталась роль, в которой не нужно было петь. В общем, я расстроился и попросил родителей отвести меня в музыкальную школу, пообещал себе, что научусь петь. И меня туда взяли, правда, на платное отделение, не видели перспектив по части вокала…Но уже через полгода перевели на бюджетное место — я много работал, занимался и все начало получаться, голос зазвучал. Через некоторое время мне дали большую роль в мюзикле «Звуки музыки», потом была «Зубастая няня», параллельно я начал ездить на международные вокальные конкурсы и завоевывать там первые места.

— То есть у тебя есть довольно внушительный сценический опыт. Отчего же так переволновался, что упал в обморок во время слепых прослушиваний на проекте «Голос. Дети»?

— Сцены я действительно не боюсь, но тогда сильно испугался, смогу ли я выступить достойно? Дело в том, что у меня сейчас активно ломается голос, он уже стал существенно ниже. А песня «Зурбаган», которую заранее выбрали редакторы, предполагает высокий, тонкий голос. С песней определились давно, ведь я прошел кастинг еще в первый сезон «Голоса», но не успел выйти к наставникам – они уже набрали команды к тому моменту. Прошел год и тут у меня началась мутация голоса…Вот я и перенервничал не на шутку, волновался, смогу ли спеть так, как нужно. Плюс очень долго ждал своего выхода за кулисами, да еще и не повернулся никто…Врач-фониатр говорил, что мне вообще не стоило петь тогда. Кстати, у меня и мама раньше в обмороки падала, но это пройдет, просто организм сейчас перестраивается, взрослеет. После этой истории мне написало в соцсетях очень много людей, я за последнее время получил 5 тысяч сообщений! Все поддерживают.

Участник шоу «Голос. Дети» Андрей Клубань

— Слышала, что ты считаешь образцом современного исполнителя Филиппа Киркорова. Аргументируй, пожалуйста.

— Мне очень нравится то чувство свободы, которым Филипп Бедросович обладает на сцене. Очень нравятся его песни «Атлантида» и «Снег». Киркоров очень хорошо двигается и умеет не обращать внимание на других, он постоянно экспериментирует. Настоящий профессионал. Еще мне симпатичен Сергей Лазарев – он и певец классный, и актер хороший.

— У тебя довольно серьезные увлечения: горные лыжи, картинг, езда на квадроциклах. Травмы случались?

— Конечно, куда ж без них. Как-то ехал на квадроцикле, на минуту зазевался и в итоге вылетел прямо в канаву — хорошо, обошлось без серьезных последствий. В другой раз после падения выплюнул молочный зуб, ну а что, все равно от него нужно было избавляться. (Смеется). Считаю, что не бывает спорта без падений, синяков…Мне еще очень нравится дайвинг, так здорово опускаться на глубину и видеть там совсем другую жизнь. Я пока погружался только на десять метров, то есть не очень глубоко, но однозначно буду заниматься дайвингом и дальше.

— Ты снимался в рекламе и сериалах. На что тратишь гонорары?

— Например, на деньги от съемок в ролике компании «Эльдорадо» мы всей семьей полетели в парк развлечений Авентура в Испанию. Очень здорово провели там время, мы любим путешествовать. На заработанные деньги покупаю подарки родным, друзьям. Я не транжира.

— Интересно, какие сейчас идеалы женской красоты у подростков. Кто тебе нравится из современных певиц?

— Полина Гагарина очень красивая! Еще Нюша…Вера Брежнева, пожалуй, и Екатерина Гусева — с последней мы вместе играли в мюзикле «Звуки музыки»… Мне больше блондинки нравятся, наверное. (Улыбается). Но девушки у меня пока нет. Думаю, отношения можно заводить лет в 16-18, не раньше. Пока мне нужно учиться, продолжать заниматься музыкой. Кстати, недавно я предложил провести фан-встречу со своими поклонниками. Мы встретились – больше всего оказалось девчонок — и очень душевно пообщались. Спрашивали, как я попал в «Голос. Дети», если ли у меня какие-то связи (оказывается, не все верят, что можно без блата попасть в такой проект), как давно я пою, чем увлекаюсь. Понял, что нужно чаще встречаться.

источник

Несколько десятилетий назад голоса в голове считались достаточным поводом для постановки диагноза «шизофрения» и принудительного лечения в клинике. Теперь мы знаем, что слуховые галлюцинации встречаются и среди здоровых людей. Растущее психиатрическое движение пытается доказать, что воображаемые голоса — не бессмысленный симптом дисфункции головного мозга, а значимое переживание, причины которого кроются в обстоятельствах жизни человека. От голосов не всегда можно избавиться, но зато можно выстроить с ними правильные отношения.

Элеанор Лонгден впервые услышала голос, когда была студенткой. Голос спокойно и терпеливо описывал всё, что она делала: «она выходит из библиотеки», «она отправляется на лекцию», «она открывает дверь». Когда она злилась и вынуждена была скрывать свои чувства, голос становился раздраженным, но в остальном почти ее не беспокоил.

По совету подруги Элеанор всё-таки решила пойти к психиатру. Ее положили в клинику, диагностировали шизофрению и выписали антипсихотические препараты. Но это не помогло ей избавиться от галлюцинаций — наоборот, голосов стало больше, и они звучали всё более враждебно. Постепенно Элеанор стала делать то, чего врачи ей делать не советовали: стала обращать внимание на содержание голосов и пытаться расшифровать их смысл. Она начала с ними общаться: если голоса приказывали ей не выходить из дома, она благодарила их за напоминание, что не чувствует себя в безопасности, а затем заверяла, что бояться нечего.

Позднее она пришла к выводу, что каждый голос символизирует потерянную и отвергнутую часть ее собственной личности — воспоминания о детских травмах и насилии, чувство гнева, вины и стыда: «Голоса пришли на смену этой боли, превратили её в слова».

Когда она научилась работать с этими эмоциями, голоса стали утихать. Хотя они так и не исчезли до конца, Элеанор прекратила принимать медикаменты и смогла вернуться к нормальной жизни.

В традиционной биомедицинской модели галлюцинации — ничего не значащий симптом, признак генетических аномалий и нарушенного баланса нейротрансмиттеров. Голоса нужно игнорировать и заглушать. Пытаться обсуждать их с пациентом — значит подталкивать его к бредовым рассуждениям и еще сильнее отрывать от реальности. Несмотря на огромные усилия и годы исследований, эта модель не смогла объяснить, как возникают такие галлюцинации, и предложить действенные методы лечения.

В психиатрических клиниках галлюцинации обычно снимают с помощью антипсихотиков — веществ, которые блокируют рецепторы дофамина в мозге. Но этот метод помогает далеко не всем. До 30 % людей с шизофренией слышат голоса даже на сильных дозах антипсихотических препаратов. Психиатры признают, что голоса в голове могут появиться по самым разным причинам. Они встречаются не только при шизофрении, но и при биполярном расстройстве, тяжелой депрессии, посттравматическом синдроме, а также у абсолютно здоровых людей.

По разным оценкам, от 5 % до 15 % людей слышат звучащие из ниоткуда голоса в какой-то момент своей жизни — обычно в ситуации сильного стресса или утраты. Подавляющее большинство из них не имеют психиатрического диагноза. У здоровых людей галлюцинации чаще состоят из одного-двух слов — например, недавно умерший супруг может вдруг позвать вас по имени из соседней комнаты. У детей галлюцинации вообще случаются повсеместно — похоже, это нормальная часть человеческого взросления.

Некоторые люди слышат голоса почти каждый день, но при этом не испытывают других психиатрических проблем. Люди с шизофренией чаще сталкиваются с враждебными голосами: они угрожают, призывают к насилию, осыпают уничижительными комментариями и подталкивают к самоубийству.

Людям без клинического диагноза голоса, напротив, обычно дают поддержку и утешение. Они советуют не опоздать на поезд, подсказывают решение сложной задачи или предупреждают об опасном повороте на дороге.

Исследователи из Йельского университета изучили группу медиумов — людей, которые утверждают, что обладают сверхъестественными способностями: читать мысли на расстоянии или передавать сообщения от духов. Ученые провели психиатрическую экспертизу и убедились, что эти люди действительно слышат посторонние голоса, но при этом не соответствуют другим критериям шизофрении. Не считая галлюцинаций и немного странных идей, они абсолютно здоровы.

Оказывается, отношения с голосами очень сильно зависят от наших собственных ожиданий и представлений. Ученые из Стэнфорда обнаружили, что шизофреники из Ганы и Индии чаще воспринимают слуховые галлюцинации в позитивном ключе: они слышат родственников или богов, которые дают советы, журят или дают распоряжения по домашней работе. А вот среди американских участников никто не сообщил о положительном впечатлении от галлюцинаций — голоса чаще происходили из неизвестного источника, оскорбляли и унижали, велели покончить с собой или причинить вред другим людям.

Если шизофрения — всего лишь биологическое заболевание, откуда такая разница? Антрополог Таня Лурман предполагает, что всё дело в наших представлениях о границах своего «я».

В западной культуре каждый человек обладает изолированной, отдельной идентичностью, и любое посягательство на эту территорию воспринимается как враждебное вторжение. А в более коллективистских культурах «я» определяется через отношения с людьми и другими существами.

Голоса воспринимаются как еще один вариант этих отношений и поэтому не представляют большой опасности.

«Исторические и культурные условия сильно влияют на то, как переживаются психические страдания», — указывает Лурман. Психиатрические расстройства, несомненно, являются «реальными» явлениями, которые требуют лечения. Но то, как мы к ним относимся, может повлиять на само развитие заболевания. Не все шизофреники смогли бы стать шаманами, если бы родились в Амазонии. Но даже западным людям голоса действительно могут сообщить что-то важное.

В 1987 году голландский психиатр Мариус Ромм работал с пациенткой по имени Пэтси Хейдж, которая слышала враждебные голоса. Сначала Ромм отказывался обсуждать с ней содержание галлюцинаций — как и большинство психиатров, он считал, что это сделает их лишь сильнее. Но Хейдж настаивала, что голоса — это не просто симптом болезни, что они что-то означают. Вместе они обнаружили, что самый главный голос напоминал Хейдж голос ее матери. Они пришли к выводу, что галлюцинации были связаны со строгим воспитанием и неспособностью выражать свои эмоции. После этого девушка начала поправляться.

Вскоре Ромм и Хейдж провели на голландском телевидении передачу, посвященную слуховым галлюцинациям.

Более 450 человек позвонили в студию, чтобы рассказать о своем опыте жизни с голосами. Так появилось движение Hearing Voices — международная сеть терапевтических групп, участники которых отстаивают альтернативный подход к слуховым галлюцинациям.

Они считают, что голоса нужно не отвергать и подавлять, а слушать, принимать и пытаться выстроить с ними доброжелательные отношения.

Это сильно расходится с традиционной медицинской моделью, в которой человек, разговаривающий со своими голосами, — эталон психа. Несмотря на почти радикальную направленность, движение получило поддержку среди многих психологов и психиатров по всему миру. Отделения Hearing Voices существуют в более 35 стран, включая Великобританию, Францию, Канаду и США.

Элеанор Лонгден после выздоровления сама стала психиатром и известным активистом движения за признание голосов. Она считает свои галлюцинации не случайным симптомом болезни, а источником понимания сложных эмоциональных проблем.

Главный вопрос психиатрии, по ее мнению, — не что с вами не так, а что с вами произошло. Голоса нужно воспринимать как забытую и отвергнутую часть своей личности. Узнавать больше о своих голосах — значит больше узнавать о самом себе.

Современные исследования показывают, что психологическая травма и галлюцинации связаны между собой сильнее, чем курение и рак легких. У тех, кто несколько раз в жизни пережил сексуальное насилие и другой травматический опыт, вероятность развития психоза увеличивается более чем в 50 раз. Галлюцинации при шизофрении и посттравматическом расстройстве могут быть одинаковыми, поэтому психиатры часто ошибаются с диагнозом. Вместо психотерапии они назначают антипсихотики, которые в этих случаях почти бесполезны.

Противоположная стратегия, которую предлагает Hearing Voices — слушать голоса и воспринимать даже самые злобные из них как часть самого себя, — многим действительно помогает вернуть психическое равновесие. Участники организации часто рассказывают одну и ту же историю: сначала голоса были враждебными и вгоняли меня в ужас, но как только я решил с ними взаимодействовать, они стали более управляемыми, иногда даже полезными. Например, они советуют вовремя ложиться спать или питаться здоровой едой. Голос становится своего рода воображаемым другом, который всегда рядом.

Но у этого движения есть и немало критиков. Некоторые из них считают, что активисты отвергают научные знания, преуменьшая значимость исследований психиатров-ученых.

Другие опасаются, что терапевтические группы подталкивают людей к отказу от приема медикаментов. Они утверждают, что движение привлекает слишком много внимания к принятию голосов, вместо того чтобы решать проблему, которая их спровоцировала.

Главная цель активистов — устранить стигму, связанную с психиатрическими заболеваниями. Они хотят создать будущее, в котором любой человек сможет идти по улице, разговаривать со своими голосами, и при этом никто не сочтет его ненормальным.

Раньше гомосексуальность тоже считалась болезнью, но теперь мы знаем, что всё дело в общественных установках и стереотипах. Голоса не всегда приводят к страданию и агрессии: многие люди могут научиться жить со своими голосами и не причинять никому вреда. «Слышать голоса — это естественная, хоть и необычная вариация человеческого опыта», — сказано в манифесте организации. Странно, но теперь многие психологи и психиатры почти готовы с этим согласиться.

Идея о том, что шизофрения — отдельное заболевание с четким набором симптомов, давно подвергается критике. Биомедицина пока не смогла ни объяснить, как возникает это заболевание, ни предложить адекватные методы лечения. Несмотря на многообещающие заявления и новые лекарства, количество людей, которым становится лучше, не увеличивается со временем. Многие психиатры начинают предполагать, что сама концепция шизофрении — это часть проблемы.

Слуховые галлюцинации, видения и другие необычные опыты встречаются у многих людей и необязательно свидетельствуют о скрытой патологии. Примерно 75 % людей, которые слышали голоса один или несколько раз в жизни, психически здоровы.

Лишь у 20 % людей с потенциальными признаками психоза развивается полноценное психотическое расстройство. Это привело многих исследователей к выводу, что шизофрения — крайняя часть спектра, на котором находятся другие состояния, которые нуждаются в разных методах лечения.

А иногда, возможно, не нуждаются в нем вообще.

Профессор психиатрии Маастрихтского университета Джим ван Ос предложил отменить термин «шизофрения», а вместо него ввести концепцию расстройств психотического спектра . Исследования шизофрении можно сравнить с рассматриванием разных частей слона в увеличительное стекло: у нас есть убедительные работы о хвосте, туловище и ушах, но нет четкой картины всего животного. Но этого слона, вероятно, просто не существует. Нужно оставить попытки найти единственную причину заболевания и изучать всё многообразие его проявлений.

Важная часть проблемы заключается в том, что шизофрению часто описывают как неизлечимую хроническую болезнь головного мозга. Пациентам некоторые врачи говорят, что уж лучше бы они заболели раком — тогда у них была бы хоть какая-то надежда на выздоровление.

Из-за этих стереотипов люди, которые начинают слышать голоса, сразу же приходят к выводу, что они обречены. Диагноз срабатывает как самоисполняющееся пророчество — усиливает тревогу и ведет к ухудшению симптомов.

Психиатры надеются, что концепция психотического спектра может помочь разработать новые методики лечения. Во-первых, станет легче определить, кто находится в зоне наибольшего риска. Во-вторых, всем будет понятно, что для разных состояний нужно применять совершенно разные терапевтические подходы, а не предлагать всем ударные дозы антипсихотиков.

Пациента сажают перед монитором, где создает виртуальный аватар с лицом и голосом, который больше всего напоминает источник враждебных звуков. С помощью этого аватара человек постепенно учится управлять слуховыми галлюцинациями и делать их более терпимыми. Клинические испытания показали, что этот метод работает даже эффективнее, чем сеансы с психотерапевтом.

Большинство психиатров всё еще считают голоса в голове симптомом скрытой патологии. Но по-настоящему объявить их признаком болезни можно только в том случае, если голоса действительно причиняют человеку страдания и вред. От этого критерия пока никто не собирается отказываться.

Мы живем в эпоху постшизофрении, считает психиатр из Тринити-колледжа Саймон Маккарти Джонс: «И что бы ни возникло из пепла этой устаревшей концепции, в первую очередь оно должно помогать людям».

источник

Здравствуйте, вчера со мной впервые произошло что-то непонятное. Приняв ванну мне резро стало плохо (впервые за 34 года) а именно: закружилась голова, появился шум в ушах, начало подташнивать, и я почувтствовала, что теряю сознание. Человеку который был со мной рядом я сказала что теряю сознание и упала в обморок. В обмороке я была минуты 2-3, как мне рассказали я стала очень бледная, губы синие, глаза закатились и начались хрипы. Меня хлопали по щекам и очень громко звали, я слышала голос находившегося рядом человека, но он был очень далеко, а я испытала такое спокойствие и теплоту. После того как я очнулась мне померяли давление, но танометр сбрасывал показания (хотя работает хорошо), и только с раза пятого показал давление 105/65 пульс 73 (хотя пульс до этого постоянно был 78-83, а давление стабильно 110/70). Я полежала в кровати минут пять, самочувствие стало как и раньше отличное, захотелось покушать. Очень напугала близкого человека. Точно знаю что не беременна. Никаких хронических заболеваний не имею. Теперь не знаю что делать.

Нужно опустить голову как можно ниже и напрячь мышцы.

Фонемы — элементарные и простые речевые обманы слуха. Это окрики, стоны, вопли, восклицания, отдельные слова. Некоторым пациентам слышится нечленораздельный поток звуков негромкой и непонятной речи, напоминающей бормотание, — мусситирующие галлюцинации. Особенно часто встречаются оклики по имени, фамилии, когда пациенты слышат, что их не то зовет кто-то, не то дает знать о своем присутствии. При этом звучит чей-то один голос или со временем меняется на какой-то другой, голос может быть знакомым или принадлежать неизвестному человеку.

Бывают «беззвучные» оклики или оклики, которые пациенты относят к какому-то другому человеку. Оклики возникают редко и с большими перерывами. Нередко за все время появления они случаются всего 2–3 раза. Часто пациенты самостоятельно идентифицируют обман слуха. Иногда оклик тут же повторяется несколько раз одинаковым образом. Первой реакцией пациентов на появление окликов обычно бывают настороженность, опасения возможного психического расстройства. Затем пациенты успокаиваются, как бы привыкают к ним, стараются их не замечать, некоторые думают, что такое случается у всех и в этом нет ничего особенного.

Так, больная в детстве ясно слышала, как ее несколько раз подряд кто-то мужским незнакомым голосом «позвал». Она «испугалась», но все же пошла посмотреть, кто бы это мог прятаться за деревом. Будучи уже взрослой, спустя год после смерти отца, она ясно слышала его голос с улицы, он звал ее. «Мне было страшно и приятно». Другой пациент также в детстве услышал однажды оклик голосом умершего отца. «Я испугался, подумал, что ожил покойник». После этого в течение года ему иногда казалось, что отец жив. В незнакомом прохожем он один раз даже узнал отца.

Некоторые пациенты рассказывают, что, услышав оклик или стук в дверь, они «машинально» подходят к ней и открывают даже среди ночи, как бы забывая, что это небезопасно. По-видимому, оклики являются одним из симптомов длительно протекающего продромального периода болезни. В этот же период времени помимо фонем могут возникать и такие расстройства, как чувство постороннего присутствия, чувство чужого взгляда, иногда бывают кошмары, другие аномальные сновидения.

Музыкальные галлюцинации — обманы слуха со звучанием разной музыки и в различном «исполнении». Это может быть возвышенная, духовная или «небесная» музыка, какие-то популярные эстрадные мелодии, нечто простое, примитивное, ассоциирующееся с чем-то пошлым, циничным, недостойным. Слышатся хоры, сольное пение, звуки скрипки, звон колоколов и т. д. Звучат известные пациентам музыкальные вещи, всплывают давно забытые, а иногда это совершенно незнакомые мелодии в столь же незнакомом исполнении. Встречаются пациенты, владеющие музыкальной грамотой, которые успевают записать галлюцинаторные мелодии. Нам известен случай, когда одной из таких больных удалось издать сборник песен, слова к которым она же и сочинила на такие мелодии.

Некоторые пациенты рассказывают, что они могут «заказывать» музыкальные галлюцинации. Для этого им бывает достаточно только вспомнить желаемую мелодию или слова песни, как она тотчас начинает транслироваться от начала до конца. Одна из больных на протяжении более полугода слышала такие «концерты в стиле ретро». Совсем не обязательно, чтобы такие пациенты были профессиональными музыкантами. Музыкальные галлюцинации наблюдаются при разных заболеваниях, в основном, по-видимому, при шизофрении, эпилепсии, алкогольных психозах, а также при наркомании. У наркоманов, похоже, особенно часто звучит психоделическая музыка, которую они охотно слушают с целью желаемым образом модифицировать картину опьянения.

Вербальные галлюцинации — обманы слуха в виде речи. Пациентам слышатся фразы, монологи, диалоги, бессвязные ряды слов на своем, иностранных или никому не известных языках. Редко, но бывают галлюцинации на условных языках, известных в криптографии. Многие пациенты называют вербальные обманы слуха «голосами», поначалу удивляясь тому, что они слышат чью-то речь, но никого при этом не видят. Это противоречие нисколько не смущает больных, так что они не сомневаются в том, что кто-то действительно говорит, придумывая по этому поводу свои теории. Не смущает их и то, что другие люди не слышат тех же «голосов», что и они. Обычно пациенты, что и как ни говорили бы «голоса», адресуют их себе. Существует много вариантов таких галлюцинаций.

Комментирующие галлюцинации — обманы слуха, в которых звучат оценки мыслей, чувств, намерений, поступков пациентов. Их можно обозначить и как рефлексивные обманы слуха, так как в первую очередь они озвучивают результаты самонаблюдения и отношение самих пациентов к разным аспектам их собственного Я. В комментариях могут, по-видимому, отражаться и оценки пациентов со стороны значимых для них людей.

Содержание комментариев обнаруживает тесную связь с настроением пациентов. Расстройства настроения влияют на самооценку пациентов, вероятно, таким же образом, как это наблюдается у здоровых людей. Приподнятость настроения обычно, хотя и не всегда, сопровождается повышением самооценки. Соответственно этому меняется характер комментариев. «Голоса» в таких случаях хвалят пациентов, подбадривают, поддерживают их, одобрительно относятся к тому, что те делают. Подавленность настроения чаще всего снижает самооценку и, соответственно, влечет уничижительные комментарии. Если к подавленности добавляется еще и озлобленность, то «голоса» ругают пациентов, оскорбляют, иронизируют, издеваются, а то и угрожают, не останавливаясь перед грубой, площадной бранью. Быстрые перемены настроения могут быть идентифицированы по изменениям содержания комментариев. Смешанное настроение может сопровождаться комментариями противоречивого содержания, когда одни «голоса» хвалят, защищают, а другие, напротив, порицают, унижают, бранят.

В некоторых случаях комментарии бывают столь жестокими и циничными, что можно говорить о глумящихся галлюцинациях. Иногда «голоса», словно дети, как бы передразнивают пациентов, например повторяют сказанное ими и коверкают слова, фразы, говорят ломаным языком, воспроизводят в комической форме дефекты их речи. В.М.Блейхер комментирующие обманы слуха склонен отождествлять с телеологическими. Агрессивные галлюцинации могут свидетельствовать, видимо, о двух важных вещах: о наличии агрессивных тенденций у самого пациента либо о его ожиданиях агрессии со стороны кого-то из окружающих людей.

Встречаются комментирующие обманы, в которых «голоса» тем или иным образом оценивают сказанное или сделанное кем-то из окружающих пациентов людей, — экстракомментирующие галлюцинации. Пациенты могут быть согласны с содержанием таких комментариев, безразличны к нему либо оно совершенно не совпадает с их собственным мнением.

Констатирующие галлюцинации — обманы слуха, представляющие акты регистрации всего того, что воспринимают или делают пациенты, а также события их внутренней жизни. Никаких комментариев такие обманы не содержат. Так, «голос» называет объекты, которые пациент воспринимает в данный момент: «Стул у стены. сосна, рядом муравейник. бежит собака. на чурке топор. идет жена. стоит милиционер. поет женщина. воняет горелым». Точно так же отмечаются действия пациентов: «Стоит, смотрит. пошел. остановился. обувается. взял. кружку. закурил. спрятался под кровать». «Голоса» регистрируют и мысли, намерения, желания пациентов: «Хочет пить. собирается на работу. задумался. злится». Пациенты нередко считают, что кто-то наблюдает за ними, что их «записывают», «прослушивают», «фотографируют», чувствуют себя открытыми для наблюдения, уверены, что они ничего уже не могут утаить от своих преследователей.

Императивные галлюцинации — повелительные обманы слуха, «голоса», содержащие часто ничем не мотивированные приказания что-то делать. В части случаев «голоса» тем или иным образом мотивируют свои распоряжения. В них, собственно, проявляются болезненные и часто непреодолимые побуждения самих пациентов, только воспринимаемые ими как внешнее, галлюцинаторное принуждение. Обычно такие импульсивные и, как правило, разрушительные побуждения наблюдаются у кататонических пациентов, но у кататоников они возникают вне галлюцинаций. С другой стороны, императивные обманы близки насильственным побуждениям, которые возникают в структуре психических автоматизмов, однако, и такие побуждения могут быть не связаны с обманами восприятия. Таким образом, императивные галлюцинации являются как бы относительно ранним симптомом других, более тяжелых и возможных в будущем нарушений.

Особую опасность для окружающих и самих пациентов представляют гомоцидные и суицидные императивные галлюцинации. Это показывают следующие иллюстрации. Больной сообщает: «Голоса приказали убить жену, детей и себя. Сказали, что иначе все мы умрем позорной и мучительной смертью. Я ударил жену топором, но она увернулась. Была ранена и убежала. Двух дочерей я зарубил, третью не нашел. Затем ножом два раза ударил себя в грудь, но неудачно. Тогда я взял нож, приставил его рукояткой к стене и собирался вогнать его в себя поглубже. Но тут стали взламывать дверь. Я заметил боковым зрением, что на кровати зашевелилось одеяло и показалась голова третьей дочери. Я успел дотянуться до топора и ударить им дочь по голове. Вонзить в себя нож не успел, меня схватили».

Другой пациент рассказывает, что по приказу голосов он несколько раз пытался утопиться, но, выплывая на середину Ангары, в самый последний момент получал приказ вернуться на берег. Один раз он чудом остался жив, так как бросился в воду зимой и на берегу обледенел, его случайно обнаружили рыбаки. Пытался также убить себя, вонзая напильник в область сердца. Голоса приказали орудовать именно напильником. Но и этот суицид не удался, остановила острая боль в груди.

Встречаются садистические императивные галлюцинации, приказывающие пациентам мучить кого-то из окружающих, пытать и даже убить, но медленно, жестоко истязая жертву, растягивая ее страдания. Деликты такого рода известны, к счастью, они бывают редко. Пациенты сами могут стать объектом садистических приказов. Так, «голос» приказывает пациенту отрубить палец и съесть его, запрещая перевязать культю; стоять под струей ледяной воды, прыгать на четвереньках и при этом лаять, лежать в снегу, повеситься, бросаться под машины, идти в морг и изображать там мертвого и т. д.

Встречаются обманы слуха с запретами делать что-нибудь требуемое по ситуации — это как бы кататонические галлюцинации. Например, «голос» заставляет пациента не есть, не принимать лекарства, не отвечать на вопросы врача, не позволяет ему лечь в постель, двигаться, одеваться и др. В некоторых случаях пациенты, побуждаемые повелевающими обманами, вынуждены совершать действия, обратные целесообразным: отворачиваться от собеседника, стоять, когда их приглашают сесть, срывать одежду и др. Поведение таких пациентов мало чем отличается от поведения кататоников с пассивным и активным негативизмом. Бывают «голоса», принуждающие пациентов вслух произносить воспринимаемые объекты, свои действия, в некоторых случаях заставляют это делать по несколько раз подряд, вследствие чего пациенты как бы имитируют итеративные феномены.

В отдельных случаях наблюдаются магические галлюцинации, вынуждающие пациентов совершать что-то вроде колдовских действий, например класть вещи на строго определенные места, растягивать по квартире веревки, мыть руки четное или нечетное число раз, считать свои шаги и др. «Голоса» поясняют, что делать что-либо подобное необходимо во избежание разных неприятностей для пациентов, значительно реже — для них самих.

Встречаются как бы косвенные приказы: «голоса» требуют, чтобы пациенты заставили кого-то из окружающих людей что-либо сделать. Сравнительно нечасто распоряжения «голосов» бывают невинными или даже вполне разумными. Так, под влиянием голосов пациент рассказывает о себе очень подробно, ничего не утаивая, аккуратно пьет лекарства, прекращает курить. Достаточно редко, но все же случается, что по приказу «голосов» пациенты обращаются на прием к врачу, не осознавая при этом, что больны.

Иногда императивные распоряжения сохраняют силу даже после того, как галлюцинации исчезли. Пациент сообщает: «Они управляют мной, хотя их уже нет. Я еще очень боюсь, что они вот-вот появятся и заставят меня сделать что-то ужасное». В данном случае хорошо видна связь приказывающих «голосов» и явлений психического автоматизма.

Отношение пациентов к императивным обманам слуха бывает разным. Во многих случаях приказы «голосов» исполняются без малейшего сопротивления, какими бы опасными или нелепыми они ни были. Часть пациентов пытается противодействовать таким приказам, иногда им это вполне удается. Отдельные пациенты находят в себе силы делать обратное тому, что требуют от них голоса. Так, по словам пациента, он встает, если «голос» заставляет сидеть или лежать, останавливается, если слышит приказ идти, едет на транспорте, когда «голос» приказывает идти пешком, едет в другую сторону, а не туда, куда требует «голос», идет по правой стороне улицы, а не по левой, как заставляет его «голос» и др. Императивным чаще всего бывает один незнакомый голос, реже — два, которые отдают при этом противоположные распоряжения. По мнению В.Милева, императивные обманы слуха могут расцениваться в качестве шизофренических симптомов первого ранга.

Внушающие галлюцинации — обманы слуха, содержащие не приказания, а уговоры что-нибудь сделать, как бы убеждающие пациентов в том, что им следует поступить тем или иным образом. Нередко такие галлюцинации склоняют пациентов совершать акты агрессии или аутоагрессии, а также как бы готовят их к принятию ложных суждений. Слова галлюцинации часто воспринимаются пациентами как вполне убедительные, поскольку они выражают их собственные мотивы планируемых действий. Описаны бредовые галлюцинации (Хайм, Моргнер, 1980), которые убеждают пациентов в правильности их бредовых построений.

Галлюцинаторные самооговоры — обманы слуха с сообщениями о мнимых правонарушениях, которые пациенты якобы совершили. Случается, что пациенты принимают такие сообщения без колебаний. Более того, они вспоминают подробности мнимого события. Так, «голос вспомнил», что пациент три года назад совершил в деревне наезд на проходящих через дорогу женщин, после чего две женщины скончались. Он отчетливо припомнил, как все это было, после чего обратился в милицию с заявлением.

Галлюцинаторные вымыслы, или конфабуляции — обманы слуха, когда «голоса» рассказывают разные небылицы, фантастические истории, например о рождении пациента, его путешествиях, подвигах и т. д. Некоторые пациенты вполне могут в это поверить. Другие не принимают эти вымыслы всерьез, считают, что «голоса» «несут всякую чушь». Иногда встречаются галлюцинации, в которых выражаются более или менее последовательные бредовые идеи изобретательства, реформаторства — паралогические галлюцинации. Так, «голоса» сообщают пациенту сведения о причинах шизофрении, природе телепатического влияния, происхождении эпилептических припадков и т. п.

Разумные галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» говорят «умные вещи», дают «дельные» советы, «подсказывают», как вести себя в той или иной ситуации, адекватно оценивают самочувствие пациентов, «предупреждают» о возможных неприятностях, «удерживают» от необдуманных поступков, «вспоминают» о прошлых событиях, если пациенты их запамятовали и др. Такие голоса некоторые авторы называют «ангельскими».

Иногда «голоса» помогают пациентам найти нужные вещи, отыскать нужную улицу в незнакомом квартале города. Так, пациент говорит, что они замечают указатели улиц лучше его, так что он, заплутав, возвращается к месту, указанному «голосом. Когда ктото говорит, а я сам недослышу, голос помогает мне разобрать, что сказали. У него будто уши есть и слух лучше моего». Такие галлюцинации можно обозначить как подпороговые, так как, похоже, порог их чувствительности находится ниже, нежели у пациентов.

Архаические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» озвучивают активность структур палеомышления пациентов. Такие «голоса» прорицают будущее, «наводят» и «снимают» порчу, разгадывают приметы и сновидения и др.

Телеологические галлюцинации Блейлера — обманы слуха, как бы подсказывающие, как легче или лучше что-то сделать: совершить, например, суицид. Так, «голос» говорит, что лучше бы прыгнуть в воду с Ангарского моста, так как этому никто помешать не успеет, а утонуть в холодной реке нетрудно, особенно больному, поскольку плавать он не умеет.

Предвосхищающие галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса», опережая пациентов, сообщают ему, что с ним случится спустя несколько минут, о чем он подумает, какое решение примет: «Начинаю о чем-то думать, а голос уже говорит результат. Читаю книгу, а голос забегает вперед и говорит, что написано в строках пониже. Я не успею еще сообразить, что случилось, а голос мне уже это докладывает. Он, этот голос, как моя интуиция. Голос говорит, чем сейчас запахнет или какое вкусовое ощущение появится, и точно, через несколько минут так все и происходит. Голоса предупреждают меня, что скоро будет припадок, так через час или два и бывает. Они говорят, чтобы я лег, зажал между зубами вилку, что я и делаю».

Эхо-галлюцинации — обманы слуха, когда голоса повторяют сказанное пациентами другими «голосами», кем-то из окружающих людей, озвучивают тексты, которые пациенты читают или пишут, а также вслух повторяют их мысли: «Как я закрою левое ухо, голос начинает повторять за мной, что я говорю. Я читаю про себя, а голос — вслух, он называет и знаки препинания. Пишу письмо, а голос читает его вслух. А то подсказывает, где случилась описка или какое слово будет получше».

Эхолалия может проявляться иначе, а именно в речи самого галлюцинирующего пациента. Так, на вопросы врача отвечает «голос», а пациент, совершенно в это время «не думая», лишь повторяет сказанное «голосом».

Редуплицированные или диплакузические галлюцинации — сдвоенные обманы слуха, когда сказанное одним «голосом» второй тотчас повторяет в точности и с той же интонацией. Обе галлюцинации почти сливаются, их разделяют какие-то доли секунды.

Ипохондрические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» рассказывают, чем они болеют. Так, «голос» жалуется, что у него бывает плохо с сердцем, случаются обмороки, болят суставы. «Голос» другого пациента говорит, что у него бывают припадки и что он тоже слышит голоса или мучается видениями.

Итеративные галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» повторяют, причем могут это делать многократно, сказанное пациентами, кем-то из окружающих людей. Иногда «голос» озвучивает и несколько раз повторяет мысли пациентов. Повторов может быть 5–6 и более. По мере повторения «голос» говорит все тише, а иногда и медленнее. Иногда повторяются последние слова. Такие обманы слуха называют также палилалическими.

Стереотипные галлюцинации — обманы слуха, когда «голос», появляясь время от времени, произносит одно и то же. Так, пациент с хореей Гентингтона в течение ряда месяцев слышит одно и то же «ку-ку», полагая, что кто-то «играет с ним в прятки». Встречаются также внешне сходные с ними возвращающиеся галлюцинации. Это обманы слуха, повторяющиеся в начале каждого приступа болезни. Обычно, сообщают пациенты, это те же самые «голоса», что были в прошлом приступе или прежних приступах болезни, и говорят они одно и то же. Изредка, появляясь вновь, такие «голоса» приветствуют пациентов, как своих старых знакомых, а исчезая, прощаются или говорят, что они вернутся обратно к положенному сроку.

Гадательные галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» как бы не знают ничего о пациенте и строят о нем разные, в том числе абсурдные догадки. Так, «голос», говоря о пациенте почему-то в третьем лице, гадает: «Кто он, полковник или генерал, будет он работать в ФСБ или в милиции, за кого будет голосовать, за правых или левых, он уйдет от жены или нет, будет бриться или отпустит бороду, за коммунизм он или за капитализм, лучше стать ему буддистом, исламистом или христианином. » Встречаются пытливые галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» обнаруживают как бы собственную познавательную потребность. Они «задают» при этом вопросы безличного содержания, на которые пациенты вынуждены тем не менее отвечать. Например, это вопросы такого типа: «Как устроена Вселенная? А атом, молекула? Что такое материя? Существует ли Бог? Есть ли рай? А ад? Почему бывают голоса. »

Автобиографические или мемуарные галлюцинации — обманы слуха, которые как бы озвучивают такое расстройство, как симптом разматывания воспоминаний. Пациент сообщает, что однажды, когда ночью сидел на берегу Байкала, он услышал, как кто-то подошел к нему. Кто это был, он не видел. Пришедший стал вспоминать его прошлое, начиная где-то со школьных лет. Рассказал и о службе в армии, о том, что происходило на войне в Чечне.

В основном он вспоминал о самом неприятном, о том, что пациент никому не хотел рассказывать и старался забыть. «Он будто все про меня знал. Знал такие подробности, которые никому не были известны, кроме меня. Сначала я сильно испугался, даже мороз прошел по коже». Голос был незнакомым, но был, однако, момент, когда пациенту показалось, что когда-то давно он один раз его уже слышал и будто бы знал этого человека. Далее произошел диалог с «голосом», после чего последовал по-военному строгий приказ раздеться, аккуратно сложить на камень одежду и плыть на середину Байкала. Что было дальше, пациент почти не помнит. Вспомнил только, что в воде его головы коснулось крыло чайки. На другой день к полудню товарищи нашли его на берегу голым, они с трудом разбудили его и привели в чувство.

Анамнестические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» расспрашивают пациентов подобно тому, как врач собирает анамнез жизни. Пациенты послушно отвечают на вопросы вслух, а иногда мысленно, уверенные в том, что «голоса» узнают их мысли.

Эхомнестические галлюцинации — обманы слуха в виде многократного переживания какого-то галлюцинаторного эпизода (Узунов и др., 1956), впервые описавшие этот феномен, назвали его симптомом редуплицирующих галлюцинаций; некоторые авторы называют такие галлюцинации полиакузическими, а если они при этом громко звучат, то полифиническими).

Галлюцинации в виде монолога — обманы слуха, когда «голос» говорит, не останавливаясь и не давая перебить себя. Вот небольшой фрагмент такого монолога. Больная повторяет за «голосом»: «. Мужской крови в тебе не хватает, потух огонек в твоей жизни, менструации уходят. Уморила себя без мужа, без мужской крови. Яичники отравила теофедрином, девять лет пила его. Ребятишек больше не будет, до пенсии не доработаешь. Вот хрен тебе мужской, а не пенсия, надо было раньше думать, не сидеть дома. » В этом коротком сообщении заметны признаки разрыхления ассоциаций, подавленность настроения, аутоагрессивность. Попутно заметим, что галлюцинации, представленные одним-единственным «голосом», называют моновокальными.

Галлюцинации в виде диалога — разновидность поливокальных обманов слуха, когда пациенты слышат два и более «голоса» одновременно. В галлюцинаторном диалоге оба «голоса» разговаривают исключительно друг с другом, предметом диалога является обычно пациент. Содержанием диалога могут быть комментарии, приказания, наставления. В тех случаях, когда такие «голоса» говорят прямо противоположные вещи, их называют антагонистическими, что указывает обычно на диссоциацию личности на полярные ее фрагменты.

Например, один «голос» звучит в правом ухе пациента, другой — в затылке и левом ухе. «Голос» в левом ухе звучит тише, слева выявляется и тугоухость. При пробуждении от сна пациент слышит «вой»: так, считает он, его «будят». «Голос» в затылке заставляет пациента делать то, что он сам считает неправильным и неприемлемым. «Голоса» в ушах одновременно говорят совсем другое, они, думает пациент, его «поддерживают». В данном наблюдении выявляются и диплакузические обманы слуха: в ушах слышатся два «голоса» одинакового содержания, но разных по громкости звучания. В.П.Сербский (1906) высказывает даже мысль, что такого рода обманы слуха обусловлены раздельным функционированием каждого полушария головного мозга.

«Голосов» бывает три и более, иногда их насчитывается до 13–16, некоторые пациенты «сбиваются со счета». При этом каждый голос говорит что-то свое, они не связаны друг с другом, в некоторых случаях действуют согласованно и образуют что-то вроде «коллектива». Так, больная слышит три голоса, она обозначает их буквами А, В и С. «Голоса» могут ей что-то рассказывать, приказывать, о чем-то просить. Просят, например, чтобы она читала им книги то «про любовь», то «по истории, философии», что она и делает. «Иногда заставляют кривляться, останавливаться на месте, идти спиной вперед, чтобы все знали, что я сумасшедшая». Бывает, что «голоса спорят между собой обо мне или не могут решить, что им надо». Некоторые пациенты рассказывают о том, что временами вдруг проявляется очень много голосов, обычно же их бывает всего 1–2. Такие «приступы» длятся часами.

Открытые галлюцинации — обманы слуха с диалогом между «голосами» и пациентами. Пациенты при этом имеют возможность «разговаривать с голосами», так как последние «слышат» их и реагируют на их речь. Пациенты говорят при этом вслух, иногда довольно громко, если «голоса недослышат». Так, пациент постоянно «общается с голосами», свою голову называет их «домом». Когда звучат галлюцинации неприятного содержания, он угрожает им, что покончит с собой, а значит, и с ними. Иногда «голоса прощаются», но «не уходят», и это его удивляет. Чаще он разговаривает с ними шепотом, но иногда возмущается и, не выдерживая звучащих «гадостей», срывается на крик. Тогда «голоса» в раздражении ему пеняют: «Чего орешь, мы не глухие».

«Голоса» могут быть открытыми и для речи окружающих пациентов людей, они «слышат» последних и нередко выражают свое мнение об «услышанном», в свою очередь полагая, что и эти люди хорошо их слышат. Например, «голос», заинтересованный беседой врача и пациента, изъявляет желание поговорить с врачом наедине, без свидетеля — пациента. Чтобы тот не мешал, «голос» просит или приказывает ему удалиться. Такие «голоса» позже могут проводить «разборы полетов» — анализ беседы врача и пациента.

Через посредничество пациентов иногда удается «поговорить с голосами». Пациент транслирует «голосу» вопросы врача и повторяет галлюцинаторные ответы. Другими словами, становится возможным изучить диссоциированную и персонифицированную в виде галлюцинации часть личности пациента. Она бывает способна сообщить о себе любопытные сведения. Выясняется, например, что она что-то знает о своем происхождении, сообщает кое-какие биографические сведения о себе, как-то определяет свое настроение, рассказывает о своих отношениях с пациентом, может что-то сказать о его самочувствии, способна выразить свое мнение о факте пребывания пациента на лечении, а также мнение о лечащем враче пациента, назначенном лечении.

Бывают случаи, в которых «голос» считает себя проявлением болезни и предвидит, что под влиянием лечения он исчезнет. У некоторых пациентов удается провести патопсихологический эксперимент с «голосом», проверить его память, умственные способности. Например, способность к счету, толкованию пословиц и поговорок. Чаще всего обнаруживается, что интеллектуальные функции «голоса» значительно снижены по сравнению с таковыми у пациента. Большей частью ответы «голоса» неверны, абсурдны. «Голос», кроме того, нередко ведет себя грубо, бранится, отказывается отвечать, замолкает.

Иногда открытость галлюцинаций бывает частичной. Например, «голоса проявляют интерес» к тому, что говорит, слышит и видит пациент, но ничего этого сами они не воспринимают. В этом случае «голоса» просят пациента или требуют от него говорить вслух о том, что он воспринимает, порой переспрашивают, что-то уточняют.

Пожалуй, значительно чаще встречаются закрытые галлюцинации — обманы слуха, как бы изолированные от пациентов. Такие галлюцинации «не слышат» ни пациентов, ни окружающих его людей, никак не реагируют на их речь. Персонификации в подобных случаях касаются, видимо, той части личности пациентов, которая никак себя не проявляет в нормальном их состоянии или которая возникла в болезни, не имея никакой связи с остальной личностью.

Сценические галлюцинации — обманы слуха, в которых «голоса» представляют некие мнимые события с особой подробностью, как если бы «голоса своими глазами видели», что в таких событиях происходит. Так, больная сообщает, что в подвале ее дома поселилась какая-то банда. Она называет членов этой банды по именам, рассказывает об их внешности, социальной принадлежности, о том, что они делают в тот или иной момент времени, как передвигаются и т. п.

Поэтические галлюцинации — обманы слуха с речью в виде стихотворений.

Повествовательные галлюцинации — обманы слуха, в которых «голоса» рассказывают о неких событиях прошлого, свидетелями которых они якобы были.

Билатеральные галлюцинации Маньяна — обманы слуха, когда «голос», доносящийся с одной стороны, говорит обратное тому, что говорит «голос» с другой.

Гиперакузические галлюцинации — обманы слуха, звучащие оглушительно громко. В данном случае, очевидно, в галлюцинациях проявляется симптом психической гиперестезии.

Гипоакузические галлюцинации — обманы слуха, звучащие едва слышно, как шепотная речь. Некоторые пациенты называют такие «голоса» «прозрачными». Так, пациент постоянно слышит шепот на небольшом отдалении, он считает, говорят находящиеся неподалеку люди. Они называют его «опущенным», «гомиком». «Говорят между собой так, чтобы я не мог их услышать».

Галлюцинации в виде вербигерации — обманы слуха, когда «голоса» произносят бессмысленные ряды слов, как бы нанизывая их по созвучию друг на друга.

Галлюцинации с неологизмами — обманы слуха, когда «голоса» используют новые, часто непонятные пациентам слова. По-видимому, речь идет о слипании, контаминации частей известных слов.

Криптолалические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» говорят на непонятном пациентам языке.

Ксенолалические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» звучат на иностранном, известном пациентам языке или вставляют в свою «речь» много иноязычных слов. Редко, но встречаются галлюцинации, которые звучат на забытом пациентами иностранном языке.

Копролалические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» используют или предпочитают речь низкого уровня, циничную брань.

Проспективные галлюцинации — обманы слуха, в которых «голоса» сообщают о будущих событиях, чему пациенты вполне могут поверить. Так, пациентка слышит женский голос, который говорит, что ее детей сначала изнасилуют, а затем убьют.

Аутофонические галлюцинации — обманы слуха, когда, по словам пациентов, звучит их собственный голос.

Персонифицированные галлюцинации — обманы слуха, когда пациенты уверенно идентифицируют, кому из известных им людей принадлежит тот или иной «голос». Вероятно, это все же ложные идентификации, в некоторых случаях, возможно, бредовые идентификации, например галлюцинаторный вариант симптома положительного двойника.

Галлюцинации с симптомами двойников — обманы слуха, когда, как считают пациенты, незнакомые люди говорят, подделывая звучание голоса знакомых людей и наоборот. Иногда, уверены пациенты, звучит один и тот же голос, но принадлежит он разным людям, как бы маскирующимся под одного человека, которого пациенты знают и не боятся.

Галлюцинации с симптомом инсценировки — обманы слуха, когда «голоса», считают пациенты, с какой-то целью представляют некую не существующую в действительности ситуацию. Это «подстроенная» ситуация, пациенты уверены, что ничего такого на самом деле не существует, но кто-то пытается ввести их в заблуждение.

Удаляющиеся галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» (другие мнимые звуки), которые поначалу звучат рядом или где-то в ушах пациентов, затем удаляются все дальше и дальше, пока не исчезнут вдали. Встречаются приближающиеся галлюцинации, которые возникают как бы вдали, а затем приближаются и даже оказываются звучащими где-то внутри пациентов.

Односторонние галлюцинации — обманы слуха, когда «голос» воспринимается одним каким-то ухом. Так, пациент с алкогольной зависимостью, ранее перенесший белую горячку, стал слышать «голоса» разного содержания исключительно в правом ухе. В последнее время «голоса» переместились в затылок, слышались внутри черепа, ближе к правому уху. В прошлом пациент перенес правосторонний отит. С.П.Семенов (1965) считает их идентичными гемианоптическим галлюцинациям, предполагая, что они возникают в связи с очаговой корковой патологией.

Эндофазические галлюцинации — предположительно, это обманы внутренней речи, когда пациенты слышат «голоса», звучащие где-то внутри себя, например в животе, груди. Больная слышит, например, «голоса» в левом плече или левом локте. Больной ясно слышит «голос» в голове, который звучит и воспринимается им как совершенно реальный.

«Голос может раздваиваться, умножаться, иногда их число достигает 12. Среди них звучит иногда и мой голос. Все голоса носят мое имя, я это знаю, для меня это очевидно. Они говорят разное, каждый что-то свое, но в основном они говорят обо мне. Они разговаривают между собой, обращаются с разговорами ко мне, я и сам часто говорю с ними. Обычно они звучат негромко, порой их бывает почти не слышно, но иногда они кричат оглушительно громко. Я знаю, что это галлюцинации, но в то же время не сомневаюсь, что у меня в голове живут невидимые, микроскопически маленькие люди. Они там зарождаются, живут и умирают».

Больная рассказывает: «В голове слышится голос. В начале звучал женский голос, затем он сменился мужским. Женский голос мне казался знакомым, мужской голос незнаком. Говорит он негромко, как бы шепотом, откуда-то из глубокой тишины. Он спрашивает обо мне, и я как-то невольно отвечаю ему, чаще мысленно. Спрашивает, как зовут меня, сколько мне лет, где я живу и т. д. Мама, которой я об этом сказала, посоветовала ему не отвечать, что я и сделала. Тогда голос стал ругаться, угрожать мне, в злобе кричать на меня, материться, я даже плакала, было обидно и страшно».

Тахихронические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» говорят о чем-то в ускоренном темпе, иногда так быстро, что пациенты едва успевают понять содержание услышанного. «Будто пластинку поставили на скорые обороты», — поясняет пациент. Брадихронические галлюцинации — обманы слуха, когда «голоса» говорят в замедленном темпе, растянуто, как если бы «пластинка стояла на медленных оборотах».

источник