25 сентября Театр Драмы представил зрителям новый спектакль – постановку по пьесе Франсуазы Саган «Загнанная лошадь». Режиссером выступил заслуженный артист РСФСР Александр Катков. В главных ролях – Арсений Фогелев, Злата Соколова и сам режиссер, который более десяти лет ждал подходящего момента, чтобы сыграть Генри-Джеймса Честерфилда.
В книге театроведа Жоржа Польти «Тридцать шесть драматических ситуаций» тематика «Любовь, встречающая препятствия» или «Невозможная любовь» значится под двадцать восьмым номером. Однако если анализировать большинство пьес и произведений, то можно заметить, что именно этот сюжет занимает лидирующие позиции.
Пьеса «Загнанная лошадь» относится к этому же типу, но являет собой демонстрацию еще более сложных взаимоотношений, чем просто любовь, преодолевающая преграды. Волей судьбы сведенный с молодым французским повесой Юбером и его мнимой «сестрой» Кароли, Генри-Джеймс осознает цену, которую он заплатил, много лет назад отказавшись от любимой девушки и женившись по расчету. Его душа практически выжжена, безжалостно загнана как одна из лошадей на одной из частых охот их семейства… И теперь он на пороге нового и важного выбора в своей жизни.
Спектакль нельзя отнести к тем постановкам, которые подойдут для семейного просмотра. Он будет интересен, пожалуй, только взрослым людям, желающим поразмышлять о терпком запретном чувстве и понаблюдать за сценами из жизни подгнивающей британской интеллигенции.
Разрушенные идеалы, недолюбленные дети, выросшие на фоне материнских «часов самоанализа» и трогательной заботе о чучеле мертвой собаки, сомнительные жизненные ориентиры и всепоглощающая скука…
Саган удалось создать потрясающую историю, пронизанную присущей ей символикой и неповторимым мистицизмом. Яркое чувство, вспыхнувшее между любовницей будущего зятя и главой семейства накануне свадьбы, заставляет их обоих подойти к самой границе, за которой – либо счастье, либо ошибка, способная исковеркать всю жизнь.
К такой сложной и неоднозначной теме обратился Театр драмы, представивший свою версию на малой сцене.
Самым положительной чертой постановки можно назвать грамотную и чуткую режиссуру. Ни одна мизансцена не выбивается, спектакль выглядит исключительно цельно. Исполнители не болтаются как цветы в проруби, некоторые моменты выглядят, с точки зрения постановки, почти живописно. Действие развивается динамично, не теряя темпа на протяжении двух актов.
Актерские успехи, увы, в этот вечер, посетили не всех.
Злата Соколова – при всем внешнем соответствии отведенной ей роли Кароли – в сценах без Каткова-Честерфилда выглядит не так уверенно, как хотелось бы. Этот дуэт уводит за собой в размышления, интригует, заставляет строить догадки и размышлять. Моменты, когда Кароли и Генри-Джеймс находятся на сцене вдвоем, однозначно можно назвать лучшими в спектакле.
Подлинная «саганщина» в отношениях и та самая «аритмия чувств» происходит именно между этими двумя исполнителями, в случае других, к сожалению, она прошла мимо, мельком заглянув в гости. В этих минутах нет места ничему вульгарному и пошлому, на сцене – только боль прошлого, страх будущего и оживляющая застывшую душу любовь.
Оставшись одна, Кароли-Соколова откровенно недоигрывает в сценах, требующих яркой и эмоциональной подачи в зал. Попытка компенсировать громким криком то, что можно было прошептать, не удалась, ледяные и пустые глаза быстро засветили все попытки «выкричать» важное в адрес Юбера.
Сексуальная растрепанность Присциллы (Елизавета Велиган) удалась не слишком хорошо, и ее героиня, увы, выглядит скорее помехой для полноценной актерской игры всех остальных, нежели дополняет происходящее.
Не многим больше помогает действию ее брат Бертрам (Михаил Золотарев). Его пьяные бредни философа выглядят не убедительно, алкоголь, который по обещанию должен крайне менять персонажа, особых метаморфоз не производит: «просветленный» юноша отличается от хмельной версии только меньшим размахиванием рук.
Во всяком случае, Бертрам в конце претерпевает хоть какие-то внятные духовные изменения, Присцилла такой радости не удостаивается, в конце резко бледнея на фоне всех остальных персонажей.
Единственная, кто пытается хоть как-то соответствовать попытке воплотить чопорное британское семейство – Фелисити Честерфилд (заслуженная артистка РФ Татьяна Корякова). Она выглядит отрешенно, порой даже чрезмерно, пребывает, как ей кажется, в тягостном осознании ситуации и дарит всю любовь чучелу собаки, а свободное время – пустым размышлениям.
На самом деле, этот персонаж один из самых значимых и иллюстрирующих тот самый второстепенный смысл, который зритель, чем черт не шутит, может отправиться искать.
Наиболее точное попадание в роль случилось у Арсения Фогелева (Юбер Дарсе) и у самого Александра Каткова. Фактически, спектакль превратился в диалог двух мужчин, дополняемый взглядом через призму других персонажей.
Именно здесь начинается прекрасная актерская игра, грамотные диалоги и удовольствие от просмотра. Именно здесь сюжет, который бурно развивается в дуэте Каткова и Соколовой, обретает подлинную окраску, созданную автором.
Грустно, но работа художников – снова не в кассу. Непонятно по какой причине театр не может приблизить внешний вид персонажей к времени, в котором происходит действие, обряжая их в наряды, которые у некоторых героев граничат с пошлостью.
Как, например, в случае Присциллы, которая неизвестно почему появляется на фоне одетого по последним тенденциям сегодняшних журналов Фогелева и облаченной в стильный костюм «вне времени» Соколовой в розовых кедах с испепеляющими глаза блестками. Последние составляют ансамбль с розовой юбкой и розовой майкой приторно-кукольного цвета.
Происходит это все на фоне чрезмерно скромных декораций, дополненных нежно-любимым матерью семейства чучелом не то спаниеля, ни то странно остриженного пуделя, размещенным в пугающей близости к зрителю.
Прекрасен выбор музыкального оформления спектакля, восхитительные мелодии танго Астора Пьяццоллы создают на сцене потрясающую и очень подходящую атмосферу, которая помогает сделать некоторые сцены гипнотическими.
Неоспоримым остается тот факт, что выбор пьесы невероятно удачен. Саган всегда звучит современно, остро и актуально. Спектакль заканчивается трогательно и болезненно, оставляет приятное, но короткое послевкусие.
Вялый репертуарный салат Краснодарского драматического театра дополнился еще одним ингредиентом, который, если не освежил вкус, то, слава богу, не угробил его окончательно.
источник
Наш автор, театральный критик Елена ПЕТРОВА о новой постановке заслуженного артиста России Александра Каткова на пьесу Франсуазы Саган «Загнанная лошадь».
Наш автор, театральный критик Елена ПЕТРОВА о новой постановке заслуженного артиста России Александра Каткова на пьесу Франсуазы Саган «Загнанная лошадь».
События, происходящие в последнее время в Краснодарском академическом театре драмы, вызвали столько недоумений и размышлений не самого приятного сорта, что уже хочется как-то пожалеть этот коллектив, протянуть ему руку помощи. Здесь снова эпоха перемен: новый директор, новая постановка. Придя на спектакль по пьесе замечательной французской писательницы Франсуазы Саган «Загнанная лошадь» я была приятно удивлена поведением обслуживающего персонала. Ужасная атмосфера скандала, что в прежние годы встречала тебя у порога этого оплота культуры, куда-то исчезла. Вместо презрения и наглости умиротворение, забота о зрителе, внимание. На последнем здесь теперь не экономят. Хочется думать, эти традиции приживутся.
Спектакль, правда, еще слишком свежий, чтобы говорить, что он совсем уж состоялся. Это постановка заслуженного артиста России Александра Каткова была бы лучше и стройнее, если бы актер не стал назначать себя на исполнителя одной из ролей. Хуже того роль Генри-Джеймса Честерфилда вдруг почему-то оказалась главной. Пьеса, которую прочитала я, имеет в моем понимании совсем другое звучание. В моем переводе (поговаривают более точном) она называется «Лошадь в обмороке». Эта идиома явно имеет иные коннотации, чем те, к которым мы привыкли. Первое название явно наше, имеющее свои смыслы. Мы сразу ждем, что перед нами появится некая сакральная жертва, которую на наших глазах пристрелят. Но про это есть уже американский фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». Зритель толпится у касс, требуя лишнего билетика, может, полагая, что так оно и будет. Так вот, все совсем не так.
Аритмия любви – так, наверное, в программке обозначен жанр постановки. Ох уж эти мне новоиспеченные жанры, никому нигде не ведомые. И что они означают непонятно. А есть ли здесь история чувств? Саган про любовь писала часто и мастерски. Но здесь я ее не отыскала. Пары в аристократическом поместье, среди богатства и роскоши меняются местами. Ну и что, так бывает у тех, кто с жиру бесится. Нет, на мой взгляд, никакой любви вообще. Двое молодых и бедных авантюристов, он и она, любовник и любовница приезжают в богатый дом, дабы совершить брачные аферы, женить на себе богатых отпрысков. Естественно, из этого ничего не получается. Во-первых, их быстро раскусили вполне себе приземленные и весьма распущенные хозяева дома. Во-вторых их обаянием и молодостью попользовались. В одном из своих рассказов «Разрыв по-римски» Саган мастерски описывает ситуацию, в которой герой, ни с того, ни с сего решает бросить свою возлюбленную. «И как ни смешно,- пишет автор, — для этой цели ему потребовалась вся кодла – сборище людей равнодушных и неискренних, а в общем-то порою довольно славных и благожелательных – словом тех, кого он называл «мои друзья». Лучше не скажешь. Именно вот эту самую кодлу и собрала драматург в своей пьесе. Ибо, несмотря на свою ультрасовременность, она все же, как мне кажется, является наследницей бальзаковских традиций. А старые мастера критического реализма как никто умели описывать подробности той или иной социальной среды, или круга. Для этого появилось даже специальное слово – мильё.
И вот в это самое чужое мильё вторгаются люди извне. Сюжет заманчив сам по себе. Переворот неизбежен. Тут можно вспомнить и Достоевского. Когда в романе «Идиот» князь Мышкин попадает в дом Епанчиных, он как будто совершенно ничего не делает, но от нескольких оброненных фраз начинает меняться и разрешаться ситуация. Все преображается, люди по другому оценивают себя и те предлагаемые обстоятельства, в которых существуют. Может и здесь так? Ведь все так просто: ситуация меняется, когда посторонние появляются в доме. Так организуется подлинно драматический конфликт, за которым интересно следить. В пьесе, но, увы, не в спектакле.
Но вернемся к первоисточнику. Задачи здесь остроумны и интеллектуальны. Саган сама нам на это намекает: её персонажи, двое точно бесконечно читают Хайдеггера крупнейшего философа экзистенциалиста ХХ века. Другие персонажи почему-то этому не удивляются и не спрашивают «А кто это?». Видимо уже прочитали. А может здесь и пародия на экзистенциализм? Или на театр абсурда? Драма экзистенциальная и драма абсурда по мнению некоторых специалистов это одно то же, по мнению других – что-то близкородственное. Так или иначе, но его при постановке нужно иметь в виду. Увы, опять, увы. Абсурд, в своей поздней юмористической фазе, на сцене так и не появился. Правда, в иных местах над странным поведением молодого Бертрама Честерфилда (артист Михаил Золотарев) публика вдруг начинала смеяться, сама не зная отчего. Может она, в отличие от постановщика почувствовала подлинный смысл происходящего? И, наконец, попал в жанр Александр Крюков в роли одного из гостей Хэмфри Дэртона. Правда, это был всего лишь эпизод, который быстро пролетел и зритель опять погрузился в скуку.
Вместо искрометного феерического действа – неловкая попытка поговорить о любви или о страсти. Позднюю ничем не мотивированную любовь замечательный Александр Катков изображал на мастерских штампах: закушенная губа, подрагивающая бровь. Даже как-то неловко становилось: мы же много в жизни повидали и такие приемчики раскусить для нас плевое дело. Ну, за кого он нас держит. Молодая актриса Злата Соколова в роли Корали Верне пока еще, как мне кажется, до критики не доросла. Ей бы потоптать сцену, в сказках и в массовках поиграть, а уж потом за серьезные роли браться. В какой-то момент один из персонажей говорит о Корали, что она кукла. На что пожилой влюбленный Генри с пафосом заявляет: «Она не кукла». Но мы смотрим на нее и видим обратное. Нет, дорогие мои: перед нами именно кукла и больше ничего.
Когда-то, кажется, Роже Вадим сделал замечательный фильм «Замок в Швеции» по другой пьесе Саган. Там тоже «кодла», но только актеры высшего класса. Смешно было очень, и тонко, и умно. Ощущение какой-то свежести от той правды про нас лживых, амбициозных, милых и забавных не проходит до сих пор. Легкая французская пьеса подкупает своей видимой простотой. Но русский театр зачастую плохо с ней справляется. Появляется излишний психологизм, который очень вредит делу. Но, как бы там ни было, играть такие сюжеты должны опытные мастера, крепкие профессионалы, а не вчерашние выпускники института культуры.
Ну, вот и все. О музыке говорить не хочу – она не театральна. Сценография случайна, поэтому о ней тоже вспоминать не будем. Костюмы уродуют актрис когда в большей, когда в меньшей степени – как повезет. А так – спасибо режиссеру за то, что заставил перечитать Саган и улучшить себе настроение от качественной литературы.
источник
«Я знаю, как зачастую трагично заканчивают свою жизнь лошади» — театралы и зрители обсуждают спектакль «История лошади»
Проект, посвященный Году театра, «Самарская газета» запустила еще в декабре 2018 года. Основная его часть, работа театрального клуба, растянется на весь 2019 год.
Группа людей самых разных профессий, как связанных со сценой и журналистикой, так и весьма далеких от этих сфер, будет посещать спектакли, вдохновившие художников на создание календаря. А затем под руководством модератора Татьяны Журчевой обсуждать увиденное. Результаты дискуссии читатели смогут регулярно видеть на страницах «Самарской газеты». Проект реализуется при поддержке городского департамента культуры и молодежной политики, а также театров Самары и Самарской области.
Первым спектаклем для обсуждения стала «История лошади» Самарского академического театра драмы имени Горького. Постановку заслуженного деятеля искусств России Сергея Грицая по мотивам повести Льва Толстого «Холстомер» в 2016 году номинировали на «Золотую Маску». И заслуженный артист России Владимир Гальченко был удостоен главной театральной премии страны за исполнение роли князя Серпуховского.
Театральный спектакль ставится не для критиков, актеров и режиссеров, а для публики — самых обыкновенных людей разных профессий, возраста и образования. Суждения этих зрителей и есть самое интересное, что можно услышать о спектакле. Татьяна Журчева, доцент Самарского университета, кандидат филологических наук, литературовед, театральный критик, член СТД РФ, член Союза журналистов РФ
Анна Косырева,
владелец и руководитель конного клуба:
— Для меня эта повесть всегда была о том, что лошадь служит человеку, а тот потребительски относится к жизни. В спектакле мне не хватило грани между персонажами-людьми и персонажами-животными.
Лошадь — это огромное, трудолюбивое, сильное, выносливое животное, которое на протяжении веков с нами рядом. В спектакле я увидела другое: историю любви — как матери к ребенку, так и между разными полами.
Мне показалась интересной сама идея. Необычно, что классику пытались поставить как мюзикл. Очень понравилась игра исполнителя главной роли (Владимир Морякин — исполнитель роли Холстомера — Прим. авт.). Было видно, что он «был в табуне». В отличие от массовки, которая присутствовала на сцене. Им не доставало четкости. Табун — это совершенное явление. Даже если он хаотично куда-то бежит, там присутствует четкая иерархия. На сцене было много лишних телодвижений.
Исполнитель главной роли замечательно мимикой изображал контакт с хозяином. Это по-настоящему «лошадиные» действия. Жеребята именно так себя ведут, когда рождаются и видят этот мир — неконтактных практически не бывает.
Очень сильный финал, трогает для слез. Я знаю, как зачастую трагично заканчивают свою жизнь лошади.
Владислав Сенько,
доцент Самарского технического университета, фотограф:
— Камерные театры мне более привычны. Большая сцена несколько настораживает. Сложнее отключиться от окружающего мира и начать жить в том мире, который придумал автор.
«История лошади» захватила меня ближе к финалу, когда начались более драматические вещи. Если хоть немного спектакль коснулся твоей души — это уже большое дело. Пробиться сквозь броню зрителя — очень важно для актера.
На мой взгляд, когда постановщик берется за жанр мюзикла, требования к звуку, к музыкальному исполнению должны быть повышены. Но сделан спектакль шикарно: сценография, свет. Актеры перемещаются с кинематографическим темпом — физически очень сложные нагрузки.
Роман Едавкин,
психолог:
— В театре я бываю не часто, и это первый спектакль, который глубоко меня захватил. Динамика переживания была неровной. Половину первого акта у меня было ощущение, что постановка для подростков 14-15 лет — показаны социальные процессы. А потом — виток за витком — появились взрослые проблемы и глобальные вещи на тему человеческих пороков.
Потребность признания красной линией идет через весь спектакль. Начиная от лошадей и заканчивая князем, который наслаждался не качеством жизни, которое у него было высоким, а формальными показателями успеха. Любовница — прима-балерина, постоянные пари, скачки. Холстомер и его возлюбленная у меня ассоциируются с образом непорочного дитя. Чистое существо, попадающее в жернова взрослой жизни, которая их перемалывает.
Чем отличается главный герой от всех остальных? Он любит людей и счастлив от этого. Наслаждается жизнью, тем, что он бежит, тем, что полезен. А все остальные занимаются поиском внешних оценок, чтобы доказать себе свою состоятельность. Для меня мораль этого спектакля: нужно заниматься жизнью и трудом, а не искать доказательства того, что ты кому-то нравишься.
Алина Танченко,
студентка 3 курса Самарского университета:
— Когда-то я занималась танцами, у меня есть «корочка» хореографа. Поэтому особое внимание уделяла именно этой стороне спектакля. Меня впечатлила хореография только главного героя — Холстомера. Как только он появился на сцене, меня поразило: казалось, у него ноги не человека, а лошади. Все движения точны: как падал, как бегал. Мне показалось, что остальные персонажи двигались невпопад. Один опаздывал, другой смотрел на ноги соседа, поскольку забыл движения.
Екатерина Рябикина,
студентка 3 курса Самарского университета:
— Мне показалось, что в первом акте много танцев. Для мюзикла не хватает качества музыки и пения. Для драматического спектакля — слишком много пения и танцев. Очень громкая музыка. Танец матери и жеребенка очень красивый. Но потом уже думаешь: «Давайте, давайте развитие событий!» Больше понравился второй акт.
Из всего спектакля особенно поразила сцена погони. Фраза Холстомера о том, что чем больше было жестокости, тем больше он любил князя, меня впечатлила даже сильнее, чем финал.
Ирина Коган,
доцент кафедры русской и зарубежной литературы и связей с общественностью Самарского университета, кандидат филологических наук:
— Поскольку я регулярно вожу в театр студентов и школьников, то не могу отделаться от ощущения, что у меня идет два спектакля. Всегда наблюдаю за тем, что происходит в зале. Вокруг нас сидели школьники — восьмой класс. Во время спектакля они зевали, дергали друг друга, смотрели в телефон. В антракте я с ними побеседовала. «Так нормально, но не очень весело», — сказал один. Потом добавил: «Ну лошадь жалко». Одному мальчику понравились костюмы: «Надо же из коричневых тряпок — прямо как лошади».
Мне показалось, что спектакль выстроен как-то набегу. В первом действии долгие танцы — фабула почти не развивается. То, что мне показалось странным в мюзикле — почти не слышно слов песен. Музыка была очень пафосная, бравурная. С какой-то, на мой взгляд, избыточной патетикой. Не сильно соответствовала тому, что происходило на сцене. При этом ее было много. И за счет того, что она очень громко звучала, текста не было слышно совсем. Когда в итоге один школьник расслышал фразу «Я ржу не могу», все вокруг него обрадовались — для них это была разрядка.
К концу второго действия ребята притихли и стали смотреть на сцену. Здесь уже начинается спектакль: погоня, страсти и так далее.
Татьяна Журчева:
— Любопытно, что юного зрителя больше привлекает второе действие. Поскольку первое — как раз по большей части о них. Молодняк лошадей на сцене — это тинейджеры. Принцип подросткового «стайного» сознания очень узнаваем. Любовная история перекликается с собственными потребностями юных зрителей. А во втором действии все про старых людей и про старых лошадей. Но их все равно цепляет. Почему?
Ирина Коган:
— Там не важно, старый или молодой. Это про жизнь, про предательство, про любовь, про потери, про гибель и разочарование. Это реальные страсти. А в первом была взята форма.
Роман Едавкин:
— Не люблю ни мюзиклы, ни танцы — не воспринимаю их. А здесь я понял, что иначе не проникся бы. Например, они станцевали сцену любви матери и ребенка — словами это было бы передано фальшиво. «Я тебя люблю. Ты у меня самый лучший» — звучит как клише.
Татьяна Журчева:
— Особенно если учесть, что они лошади.
Ирина Коган:
— Меня не устроило пение. Мне показалось, что танцы гораздо более выразительны. Мощная энергетика в сцене бегущего табуна.
Анна Косырева:
— Мне так не показалось. Я увидела хаос и лишь попытку что-то сделать. Но сама идея мне очень понравилась. Одежда, например. Я разглядывала ее, угадывая масти лошадей: «О, белые носочки». Танец матери и ребенка понравился. Красиво показано, как она его вынашивает. А вот массовые сцены… Может быть, они не знали, что табун — это лучшее, что может быть.
Татьяна Журчева:
— Видимо, они просто историю табуна играли про людей. Про дворовую стаю. Хотя там, конечно, тоже есть своя иерархия и строгий порядок.
Роман Едавкин:
— Здесь это представлено. Там всегда виден лидер — тот персонаж с красными элементами в одежде.
Ирина Коган:
— Очень четко просматривается борьба в мире лошадей и такая же — в мире людей. За место, за статус. В одних и тех же гонках для лошадей — одна история, для людей — такая же, только за ограждением. Насколько это видят дети? Если они говорят, что им жалко лошадь, то они не понимают, что история про людей, про них самих.
Татьяна Журчева:
— Им совершенно правильно жалко лошадь. Ради того Толстой и написал «Холстомера». Для них рано еще воспринимать это на рациональном уровне. На подсознательном отложилось все, что нужно.
источник
  Премьера в Театре Российской армии
Урок режиссерского стиля для московских коллег
В Театре Российской армии состоялась премьера спектакля «Загнанная лошадь» по пьесе Франсуазы Саган в постановке белорусского режиссера Николая Пинигина. В главной роли выступил старейшина труппы Владимир Зельдин, через месяц он отметит свое восьмидесятилетие. Внимание к спектаклю умножено тем, что это первая премьера театра после драматических событий, связанных с нападением на Леонида Хейфеца и последовавшим уходом его с поста главного режиссера.
Пьеса Франсуазы Саган, написанная в середине шестидесятых, на русском языке была опубликована два раза в разных переводах. В конце семидесятых, когда Саган была уже известна у нас и цензурой считалась относительно приемлемой, критикующей буржуазные устои, «Загнанную лошадь» напечатали в журнале «Театр». Спустя почти пятнадцать лет она же, но в менее удачном переводе и под названием «Когда лошадь теряет сознание», появилась в альманахе «Современная драматургия». Для западной пьесы последних десятилетий такое стечение обстоятельств являлось беспрецедентно удачным. Но сценическая судьба пьесы, во всяком случае в Москве, оказалась менее счастливой, чем печатная: постановок было не больше, чем публикаций. Для своего спектакля Николай Пинигин выбрал перевод старый, более добротный и близкий к оригиналу.
Во Франции появление тридцать лет назад драматургов, не порывавших с традицией «хорошо сделанной» бульварной пьесы, но добавлявших к ее испытанным рецептам толику психологизма, было явлением очень заметным. «Загнанная лошадь», не без изящества построенная на сочетании французской комедии нравов-положений и английской, «уайльдовской», салонной комедии с остроумными диалогами не лишена привкуса мелодрамы. Факт в современной репертуарной картине показательный: наверстывая упущенное, наш театр вынужден осваивать почти одновременно и «бульвар» и «постбульвар».
Действие пьесы происходит в любимом и знакомом советскому зрителю богатом английском поместье. Сюда, в имение семьи Честерфилд, дочь хозяев привозит из Парижа жениха-француза Юбера. Последний оказывается брачным аферистом. Вслед за ним появляется его якобы сестра, а на самом деле любовница, Корали, которую предприимчивый француз мечтает выдать за сына хозяев и таким образом завладеть их наследством целиком. Но в стареющем отце семейства вспыхивает любовь к молодой француженке. Оканчивающаяся для благородного сэра Генри, собравшегося даже бежать с Корали от собственного благополучия в счастливую неизвестность, печально: свадьбы расстраиваются, Юбер и Корали уезжают, а английский аристократ остается наедине с богатством, охотой, старостью и нелюбимой женой.
Бенефициант, Владимир Зельдин, в роли сэра Генри демонстрирует завидную для юбилейного возраста физическую форму и подвижность. Благодаря ему спектакль обнаруживает перекличку с лирическими мотивами гауптмановской «Перед заходом солнца». Если у Саган встреча с Корали есть последняя мужская любовная страсть английского аристократа, то для Зельдина-Генри это финальный аккорд уходящей жизни, вообще последнее ее проявление и прощание с ней. После отъезда французов он резким, решительным жестом сам накидывает на себя белый, точно саван, чехол и словно превращается в оледеневший сугроб.
Замысел Пинигина легче понять, отталкиваясь от оформления Зиновия Марголина, нежели от конкретных подробностей спектакля. Белый экран во весь задник с появляющимися на нем черными узорами, два огромных, в полсцены каждый, прозрачных «рояля» из плексигласа с воображаемыми клавишами предполагают небытовое, легкое и элегантное сценическое действие. Песни Марлен Дитрих поддерживают ощущение «концертного исполнения», которое должно оттенять исподволь нарастающий драматизм последней любви.
Коллеги по театру могут получить на спектакле Пинигина хороший урок режиссерского стиля. И он вовсе не обесценен тем, что зрители видят пока лишь честные попытки его усвоить. Ведь идущий может осилить только ту дорогу, которая ясно намечена.
источник
Любовь: подарившая чувство свободы и невесомости, вошедшая в привычку, давно забытая и отвергнутая.
Любовь, заключённая в многоугольники и сменяющаяся ненавистью, странная, нелогичная, аритмичная, – на сцене Краснодарского театра драмы в спектакле «Загнанная лошадь».
Короткая пьеса Франсуазы Саган, которая при чтении может показаться лёгкой, в меру драматичной и иногда забавной, в постановке Александра Алексеевича Каткова становится глубже и ярче, юмор вызывает искренний смех зрителя, драматургия – заставляет задуматься о человеческих отношениях и сдерживать слёзы.
Английская семья Честерфилдов ведёт свою тихую и размеренную жизнь, подальше от города, в собственном замке. Отец – Генри-Джеймс (Александр Катков) давно не скрывает, что его будни скрашивают лишь книги и богатый ассортимент собственного бара. Его жена – Фелисити (Татьяна Корякова), «вынужденная держать вожжи», заправляет всем и настолько щепетильна в вопросах порядка, что держит в гостиной копию-чучело домашнего питомца, умершего ещё 18 лет тому назад. Их сын – Бертрам (Михаил Золотарёв), книжный червь и философ, обращающийся за любым термином к словарю (даже когда речь идёт о сексуальности). И дочь, спортсменка и красавица (насчёт «умницы» вопрос спорный), Присцилла (Марина Дмитриева), уехавшая на учёбу заграницу, которая должна появиться в замке и, сама того не зная, нарушить привычный ход событий.
Её появление с женихом из Парижа – красавчиком и авантюристом Юбером (Арсений Фогелев) становится стрессом (для матери), интересом (для отца), неожиданностью (для брата), и радостью (для зрителя). Монотонность, разбавляемая до этого момента лишь остротами Генри-Джеймса и реакцией на них Фелисити, переходит в динамику и это всё спустя 10 минут после начала спектакля! Но настоящая кульминация ждёт нас впереди, после приезда в стены замка сестры Юбера – Корали (Злата Соколова), красивой, умной, полной любви. к жизни. Кажется, что даже сцена поворачивается к ней навстречу, чтобы поцеловать руку в знак приветствия.
И всё-таки она вертится! Сцена! Отправляя героев на лужайку для игры в теннис, или в роскошный зал для бала, или скрывается за занавесом, оставляя наедине за их серьёзными разговорами, единственными свидетелями которых становимся мы, зрители.
Откровенные разговоры наедине – главный инструмент «врача»-зрителя, чтобы узнать симптомы и последствия аритмии любви, вот только лекарства от неё нет. Остаётся лишь слушать, понимать и сопереживать, с удовольствием.
источник
кофейку за отличный сценарий
Я так и не понял, в чем проблема с Флаттершай?
Неокрепшие детские умы ещё не готовы видеть такое
А окрепшие поставили высокие оценки.
Кстать, там фильм слили в сеть.
А цифры то 4 и 3. Очень похоже на сочетание цифр в правиле 34.
Хм. Правило 34. Замазанная пони. Совпадение ли это?
Теперь нужен ещё более неожиданный сценарий, где дракон будет вызволять мужика из плена принцессы и они вместе пойдёт на рыбалку, пить пиво, смотреть футбол и прочее, прочее!
В миру, где царь валялся на диване,
Не столько в злате, сколько в серебре
Жил был дракон по имени Нафаня
В уютной шестикомнатной норе
Чувак был добродушный и хороший
Жевал табак. Порой, курил траву:
Ну, одуванчики там всякие, горошек…
И тут явился рыцарь: «Пасть порву!»
Лопатой машет… (ну, мечом понтовым,)
«Пошто любовь пожрал мою, урод?!»
Нафаня, к психам явно не готовый
С испугу мордой сел на бутерброд:
«Я баб не ем, я вегетарианец,
Ты сам-то как – что видишь, то и в пасть?
Я, что ж, дефектный? Иль какой засранец —
На бабу беззащитную напасть?
Она же тварь! Ну, в смысле, тварь Господня!
Хотя, что говорить – все бабы зло!
Ты за нее готов и в преисподнею
Она узнает, скажет: «Не свезло!»
Наплачет слёз, ну грамм на двести-триста.
Вселенской скорби, в общем, не тая,
Найдет себе заморского туриста
И с ним махнет в заморские края…
Ну что ты плачешь? А? Ну, ты же рыцарь!
А рыцари они ж… они ж орлы!
Ну что ж вам всем приспичило жениться?
Кто от испугу, нервные – от смеха,
Кто в грязной обуви припрется убивать
И хоть один бы, олух, покумекал
Что мне потом все это убирать
Так, вытри сопли! Да, и с пола тоже
И брови сдвинь! Сдвинь брови, говорю!
Ну, сделай, что ли, рыцарскую рожу!
Вот дурень – дурнем, как ни посмотрю
Ну ладно, выпей, что ли, на дорогу.
Что значит «Что?» Что есть, того налью.
И ты теперь… того! Со всеми строго!
А то смотри, возьмут и заклюют.»
Налил по тазику того, что пузырится,
За дружбу, встречу и за просто так.
Наклюкался в сосиску грозный рыцарь —
И недругам своим раздал в пятак.
В миру, где царь валялся на диване,
Не столько в злате, сколько в серебре,
Жил-был дракон по имени Нафаня
В уютной шестикомнатной норе.
Чувак был добродушный и хороший,
И были все (почти) к нему милы.
Курил он одуванчики, горошек…
И очень-очень часто мыл полы.
Гспди, это шикарно! Где купить ваш сборник стихов?
В нору, где мирно жил дракон Нафаня,
В аляписто-пунцовом сарафане
Вошла девИца на ладью похожа.
Ну, в общем, скажем проще – вышла рожей.
За ней, обезобразив интерьер,
Вошла собака рожей мопс-терьер.
Краса-девИца скромно огляделась,
Припудрилась, подкрасилась, присела.
И вдруг открывши рот, заголосила
Заголосила так, что нету силы.
Нафаня, наблюдал весь этот цирк,
А дева слезы льет уж в три ручья:
Мол, «ты, Горыныч-змей, меня похитил
Лишил невинности, невежеством обидел»
А свита бесконечным караваном
Заносит чемодан за чемоданом.
Нафане, между тем, заняться нечем.
Он жрет попкорн и думает о вечном.
Но только он подвох просек не сразу.
Луч озаренья в туче серой пыли:
Ведь цирк уехал, а звезду ЗАБЫЛИ.
Шпиёнами прокрались в интерьер:
Прынцесса, чемоданы… мопс-терьер.
Нафаня, навернувшись с табурета,
и с воплем «Стойте!! Вы забыли ЭТО. »
Бежит с прынцессой в лапах за отрядом.
Отряд так сдавленно: «Спасибо, нам не надо.
Примите в жертву… кхем, в дар царёвый! ЛИЧНО!
Даров царевых сроду не видавший,
Нафаня понял — глупо спорить дальше.
Да и оказываться, вроде, неприлично
Тем боле, когда дар царёвый ЛИЧНО.
Прынцессу ухватив за волоса,
Дракон обратно в нору почесал.
И думает: «Прынцессу подарили,
А приложить инструкцию забыли».
Кто б подсказал как сделать громкость тише,
Что б матюков прынцессиных не слышать.
Когда выгуливать и чем ее кормить
Нафане позабыли объяснить.
Когда прынцесса ультразвуком взвыла,
Нафаня сделал однозначный вывод,
Что ежели закрыт прынцессин рот,
Девица в общем, даже ничего.
…Вот только будет как-то негуманно
Заткнуть ей рот её же сарафаном.
Чтоб не устраивать в пещере садо-мазу
Дракон решил убить двух зайцев сразу,
Поэтому засунул в пасть царевне
Горсть голубцов (из тех, что подгорели)
Как только дева открывает рот,
Дракон в него чего-нибудь кладет.
Прынцесса, в страхе выпучив глаза,
Жует уже как полтора часа.
Уже и челюсть двигаться устала.
Нафаня ж искренне считает, что ей мало
И чисто из хороших побуждений
Подкладывает в голубцы варенье.
А мопс-терьер свой зад под шкафом прячет,
Чтоб не попасть случайно под раздачу.
…Когда они дошли до патиссонов,
Явился прЫнц, прынц собственной персоной.
И голосит: «Изыди гад ползучий!
А то ты у меня сейчас получишь!
Ща как возьму двуручник — кладенец
И всем здесь в тот же миг придет… хана!»
Ну, и замечу к слову о погоде:
Что этот прынц полгода был в походе.
Поход – как праздник, может показаться:
Все моются когда им лень чесаться.
И судя по амбре за прынцем следом,
Добавлю лишь, что прынц ленивым не был.
Прынцесса, пережевывая рис,
Решила, что в пещере тюрарист.
И, оказавшись в центре перепалок,
На всякий случай в обморок упала.
Нафаня пребывал в глубоком шоке:
Герой не вытер перед входом ноги.
За ним из грязи и чего похуже
Тянулась длинная коричневая лужа.
Но жизнь прекрасна тем, что в ней порою
Так, мопс-терьер, похрустывая лапой,
Тихонько выбирался из под шкафа,
Поняв, одно, что среди всех персон
Сегодня в адеквате только он.
Великой тайной родословной были
И Цербер, и собака Баскервиллей,
И Белый, Бим и Бобик, и Бетховен,
Муму и хрен ли знает – что ещё такое.
Решив особо и не изгаляться
Подпрыгнув, прынца он куснул… за ногу))
Тут прынц от боли басом завизжал
Обиделся на всех и убежал.
Ведь рыцари в решающем бою
Друг друга ниже пояса не бьют.
Пакует чемодан Дракон Нафаня
В слезах-слюнях-соплях: «Я еду к маме!
Когда ж научатся они, япона мать,
Ботинки перед входом вытирать?!»
Прынцесса молча: жестами, но в лицах
Кричит – как ей не надо за границу,
И что готова перевоспитаться,
Но лишь бы ей позволили остаться.
А мопс-терьер, затарившись приданым,
Пакуется в один из чемоданов.
Прынцессу в общем целом пожалели
И скинули в ближайшем из селений.
А чтобы там не отдала концы,
С собой ей завернули голубцы.
С тех пор в одной из трёх восточных стран
В норе живет дракон Нафаня-сан*
И самый грозный среди всех собак
Великий воин Мопс-Терьер-сама*
В японском языке обычно после имени добавляется суффикс, указывающий на отношение собеседников.
Сан* — уважительное нейтральное обращение(с)
сама* — высшая степень уважения. Употребляется с именами любимых людей, кумиров, почитаемых лидеров.(с)
[Вот, у меня стихи кончились, держи ещё арт, почему-то прилагавшийся к ним — прим. Траkса]источник
В Краснодарском академическом театре драмы имени Горького 24 сентября состоялся предпремьерный показ спектакля «Загнанная лошадь».
Постановку по одноименной пьесе Франсуазы Саган представил актер и режиссер театра, заслуженный артист России Александр Катков.
Спектакль прошел в камерном зале театра. Главные роли исполнили заслуженная
артистка России Татьяна Корякова, Злата Соколова, Арсений Фогелев и Александр
Катков.
Одним из главных действующих лиц этой постановки стала собачка хозяйски дома кокер спаниель Босси.
Декорации к спектаклю подготовила художник-постановщик Олеся Смахтина . По ее словам, для оформления использовали классический
стиль английского замка. Однако пол в нем будет сделан в виде рулетки,
ведь каждый из героев в этой постановки — игрок.
Материал о том, почему режиссер Александр Катков ждал 13 лет, прежде чем воплотить постановку на сцене, читайте здесь.
Волонтеры украсили рисунком опорную стену сочинского Дома ребенка
5 русских фильмов : «Хороший мальчик», «Проводник» и другие
Коммент чувака, забывшего, что такое дерганье ритма жизни из-за стрелок. Сейчас в стране все кто хотел — живут по летнему времени. Кто хотел — по зимнему. Некоторые вообще в другой часовой пояс переползли для удобства. Но стрелки не переводят. И это правильно.
А ты не путай свою шерсть с государственной (зачеркнуто) незаконное строительство с предпринимательством. Такие предприниматели вон Музыкальный забабахали. Теперь никто не знает, как их предприимчивость пережить. Поживи в Музыкальном, защитничек.
Государство объявило войну предпринимателям печально
Ахах, появился очередной мост тупости
пусть ротозеи на посту за свой счет ремонтируют. а то с колхозников руки умеют выкручивать
Купили фундук в сетке. при вскрытии дома внутри нашли булыжник весом 350 грамм, при том, что цены выше чем в Салехарде или на Чукотке.
Сказать про уродов, которые не смотрят на знаки, это не новость. Правила не учили, права купили.
Все болельщики, кроме колясочников, могут посещать любые интересные им матчи и процент посещения ими матчей не влияет на возможность попасть на очередной матч. Они могут купить билет на любое свободное место, которое отображается на схеме стадиона. На схеме стадиона количество мест для колясочников не отображается. Инвалиды не знают, сколько есть свободных мест на определенный матч и не могут на сайте забронировать себе место, только Г.Щербина на основе своего субъективного мнения может позволить или запретить колясочникам посещать матчи. Например, он мне разрешил посетить матч с ЦСКА, но запретил посетить матч с «Зенитом». Доходит до абсурда: мне запрещено посещать матчи, потому что я не посещаю матчи регулярно, но ведь я посещаю матчи нерегулярно, потому что Г.Щербина запрещает мне посещать матчи. Меня возмущает, что ФК «Краснодар» не предоставляет маломобильным болельщикам возможность посещать интересные им матчи. Я думаю, что если количество мест на стадионе для колясочников ограничено, то только время заявки или приобретения билета могут иметь значение, но не регулярность посещения – это жестокое требование к людям, которым тяжело передвигаться.
В августе 2019 года я была вынуждена искать информацию о том, сколько мест на стадионах должно быть выделено для колясочников и обратилась в Российский футбольный союз и Центр доступа к футболу в Европе (CAFE). С большим трудом мне удалось добиться от ФК «Краснодар» публикации правил посещения матчей инвалидами на сайте клуба в разделе «Парафан» и право посетить мне матч с «Олимпиакос». На сайте клуба опубликовали, что на стадионе выделено 50 мест для колясочников и их сопровождающих и есть еще 300 льготных мест. Это значительно меньше, чем указано в рекомендациях «Открыто для всех» УЕФА и CAFE: на стадионе с общей вместимостью 35000 мест должно быть выделено минимум 195 мест для колясочников и их сопровождающих. В сентябре 2019 года я обратилась в Прокуратуру Краснодарского края и Управление Роспотребнадзора по Краснодарскому краю и предоставила доказательства (скриншоты и аудиозаписи) дискриминации инвалидов на стадионе «Краснодар». В октябре я получила ответ от Министерства труда и социального развития Краснодарского края, в котором сообщалось, что на стадионе соблюдено требование СНиП 35-01-2001 о выделении не менее 1% от общего числа зрителей мест для людей на кресло-колясках и их сопровождающих. Это 350 мест! Обычно на стадионе «Краснодар» присутствуют не более 15 колясочников, которые посещают почти все матчи, т.к. боятся потерять свои места.
После очередных отказов в 2019 году посетить 7 матчей: «Краснодар» – «Валенсия» 14 марта, «Краснодар» – «Зенит» 20 апреля, «Краснодар» – «Порту» 7 августа, «Краснодар» – «Олимпиакос» 27 августа, «Краснодар» – «Хетафе» 3 октября, «Краснодар» – «Трабзонспор» 7 ноября, «Краснодар» – «Базель» 28 ноября, я всё еще хотела мирно решить эту проблему и летом 2019 года обратилась к сотруднику по работе с болельщиками Георгию Безбедову и руководителю отдела продаж Игорю Быканову. Первый меня проигнорировал, ничего не ответив, а второй снисходительно разрешил купить обычные билеты, но самой дойти до обычного места и убрать коляску, чтобы её не было видно. Мои предложения по улучшению работы клуба с маломобильными болельщиками И.Быканов слушать не захотел. Я хотела предложить опубликовать на сайте клуба правила посещения матчей маломобильными болельщиками, чтобы Г.Щербина не придумывал каждый раз новые правила и не вводил людей в заблуждение, определиться, сколько именно мест на стадионе предусмотрено для колясочников, а также дать возможность маломобильным болельщикам заблаговременно бронировать места или покупать билеты на сайте, т.к. на схеме стадиона места для колясочников не отображаются. И.Быканов грубо сказал, что мои предложения не будут никому интересны и посчитал нормальным то, что Г.Щербина сказал мне, что если у меня получится купить билет на обычное место, он специально придет и будет наблюдать и смеяться над тем, как мне тяжело будет садиться на это место.
Проблемы с посещением матчей на стадионе «Краснодар» имеют не только маломобильные болельщики других клубов, но и колясочники, проживающие в Краснодаре. В течение 2,5 лет Геннадий Щербина создает мне и моему сопровождающему препятствия при посещении матчей на стадионе «Краснодар». Он находит различные основания, чтобы отказать нам в посещении матчей: якобы я поздно сообщаю, что хочу посетить матч и свободных мест для колясочников уже нет; мне нельзя посещать «топовые» матчи, если я не посещаю регулярно матчи Российской Премьер-Лиги, и другие причины. Покупать билеты на обычные места он мне тоже категорически запрещает и говорит, что я должна сидеть только в межъярусном пространстве у сектора 117. Я передвигаюсь на коляске, являюсь инвалидом первой группы, живу в другом конце города, работаю, учусь в аспирантуре и поэтому не имею возможности посещать все домашние матчи. На мои вопросы, сколько выделено мест для колясочников и их сопровождающих, когда и как мне нужно его предупреждать, какие именно матчи он считает «топовыми», что понимать «под регулярностью», Г.Щербина не отвечает. Я всегда старалась сообщать Г.Щербине о том, что хочу посетить матчи сразу же после того, как становилось известно об их проведении. Г.Щербина вместо ответов на вопросы обычно говорит инвалидам, что занят, отключает телефон, или кричит, что ФК «Краснодар» — это частная организация со своим регламентом, в которой имеют право делать с инвалидами всё, что захотят, и ни в каких других организациях возмущения инвалидов слушать никто не будет, и пусть инвалиды обращаются хоть к Господу Богу.
А придешь в ПФ Туапсе с вопросом, такого тумана навешают, что заблудисси. Редко когда поясняют, в основном казенные формулировки, их так учат — мозги пудрить, что ли?
Воды горячей так и нет, уже 4.11, батареи еле теплые
Тепло дали, а горячей воды, как не было, так и нет, когда будет?
конечно надо выключать иначе подставляешь других под угрозу возгорания
источник
В прошлый раз мы поговорили о животных в балете в виде чучел и которых изображают люди.
Сегодня речь пойдет о живых животных. Тема эта обширна, поэтому в эту пятницу поговорим о самых популярных на сцене — коне и осле. И в основном речь пойдет о «Дон Кихоте» (но и не только о нем).
Когда на сцену выходят настоящие животные, в зале всегда раздаются аплодисменты, так люди любят животных на сцене, что даже готовы купить билет на балет, чтобы увидеть лошадку и ослика (которых раньше брали напрокат из зоопарка). Конечно, пальму первенства по количеству аплодисментов держит «Дон Кихот», в котором (не во всех театрах) на сцену выходят живые конь и осел. Кстати, во времена, когда животных брали напрокат из зоопарка (может, их оттуда и сейчас берут), за осла платили больше — потому что он по накладным числился «экзотическим» животным. Помню, об этом писали в «Ленинградской правде». Разумеется, еще большее оживление в зале случается, когда с животными на сцене происходят физиологические недоумения. И тогда каждый зритель чувствует причастным к Великому Искусству, что сегодня произошло что-то особенное, и не зря он сходил в театр.
Конь и осел в «Дон Кихоте» появились еще на премьере 1871 года. И тогда не обошлось без курьезов. На премьерном спектакле ослу так понравилась роль, что он отказался уходить со сцены. И только, когда в непроходимом лесу появился конюх, осел продолжал настаивать на своем участии в спектакли. И лишь когда осел «заметил строгий взгляд известного критика и быстро вернулся за кулисы». Осел (а не конь!) вызвал прилив вдохнохновения у театральных рецензентов:
Чтоб победить упрямтсо лошаково —
Достаточно лишь взгляда Y.
Молитвой нашей Бог смягчился —
Балет состряпал Петипа.
В особенности отличился
Осел классическим здесь па.
Не остался без пресы и Россинант: «Лошадь замечтельно тоща, на что нельзя не обратить внимания общества покровительства животных. Зато она отличается «стальными носками».
А вот в в 1920-е годы в труппе Анны Павловой, напротив, коня, исполнявшего роль Россинанта, так баловали, холили, постоянно пичкали лакомствами и кормили, как на убой, что он вышел из балетной формы, и его приходилось гримировать под тощую клячу. «Сходство было столь разительно, что среди зрителей нашлись сердобольные люди, которые пожаловались в королевское общество покровительства животным, откуда прислали инспектора для обследования».
Но конь встречается не только в балетном «Дон Кихоте». В знаменитой «Лауренсии» 1939 года главный отрицательный персонаж, Командор, чрезвычайно эффектно появлялся на сцене : он влетал на всем скаку и лихо осаживал коня. О сложности партии рассказала Габриэла Комлева (я вообще очень рекомендую к прочтению ее прекрасные мемуары!): «Эффектны были появления Командора, требовавшие навыков верховой езды. Всадник вылетал стремительно из-за дерева, осаживал коня, так же вскачь исчезал. Оба раза требовалось поднырнуть под низко свисающей веткой, прижавшись к лошади и не сдерживая аллюра. Чуть зазеваешься — и плюмаж, задев ветку, сбросит шляпу с головы. Эпизод окажется комическим.» На коне Командор появлялся и на свадьбе Лауренсии. Этот эпизод содержал еще и сложный трюк: «Резко остановив лошадь, Командор одним махом, без подготовки, прямо из седла впрыгивал на стол, вонзаясь в его плоскость обеими ногами: одновремено возвышался над всеми и попирал окружающих». В этой роли был особенно прекрасен Борис Шавров, который вылетал на сцену на коне в возрасте 62 лет (!), когда артист, уже два года не выступавший на сцене, вновь вышел в этой партии для участия в последних спектаклях Натальи Дудинской. Но не все артисты, исполнявшие роль Командора, гарцевали на лошади — некоторые панически их боялись и выходили на сцену пешком. И жаль, конечно, что в возобновленной в Михайловском театре «Лауренсии» коня уже нет.
Не удалось найти фотографию Командора на коне, но смотрите, какой красавец Борис Шавров!
О других животных поговорим в следующий раз. Их в балетах было много. Кого вспомните вы? Интересно, назовете ли одно животное, которое принимало участие в одном из балетов на ленинградской сцене, о котором я нашла очень забавную историю в архиве? Высказывайте ваши предположения!
источник
В 1975-м Марк Розовский ставил в БДТ «Историю лошади». В основу легла толстовская повесть «Холстомер», но на выходе была авторская вещь — музыкально-драматическая композиция с зонгами, стихи к которым написал товарищ Розовского — поэт Юрий Ряшенцев. В какой-то момент в постановку молодого режиссера вмешался Георгий Товстоногов, в итоге спектакль с Евгением Лебедевым в роли Холстомера, имевший оглушительный, многолетний успех, был подписан его именем. 37 лет спустя режиссер возвращается к этому материалу. В главной роли Владимир Юматов, о котором он говорит: «Актерская глыба. Мощь его изъявлений поразительна». Постановка приурочена к открытию новой сцены театра, но летом ее уже играли на фестивале мюзикла в Южной Корее, и спектакль взял Гран-при, а Юматов — премию за лучшую мужскую роль.
Отличный спектакль-мюзикл! Были 22,05,13 -очень понравилось, всем смотреть! История лошади от рождения и до смерти, рассказанная Юматовым потрясает до глубины души (он прекрасно сыграл как молодые, так и старые годы жизни), все артисты выложились на 100%. В одном спектакле есть все: и драма и комедия, песни и танцы, мораль и главное- побуждение думать! Давно не смотрели такого мощного зрелища. Спасибо всем актерам!
Если бы люди иногда почитывали классику, общество стало бы добрее, справедливее и терпимее.
А что не прочитано, то можно и нужно посмотреть!
На днях мы снова побывали в Театре у Никитских ворот на мюзикле «История лошади» по произведению Л.Н.Толстого «Холстомер». Если бы не музыкальное сопровождение, зал урыдался бы с первых фраз, а так, многие продержались до финала. Иногда имеет смысл на пару часов перестать быть «эффективным», «замотивированным», «с лимитом своих компетенций» и вспомнить, что ты человек и что вокруг тебя – люди… ну или кони, все смешалось.
Кажется, что эту историю лошади нам рассказывал не народный артист России Владимир Юматов, а сам Холстомер… Холстомер отличается от других лошадей пегостью. И хотя он здоровый, сильный и быстрый конь, хозяева кастрируют его, чтобы не портить род. Дальше начинаются «скитания» Холтомера по разным дворам.
Как в «кривом зеркале» показано общество, мало изменившееся более чем через 150 лет.
Мы — табун, всё в нас едино: отвращенье, обожанье.
Тот чужой, кто в час забавы не подхватит наше ржанье.
Мы таких своим копытом бьём с утра и до темна.
Будешь странным — будешь битым по закону табуна!
И вся неприглядность классового неравенства.
Мироздание! Чье же ты слово,
Если нет у творца твоего
Ничего беззащитней живого,
Беспощадней живых никого!
Подумать, погрустить, а кое-где и посмеяться. За сатиру и юмор в спектакле отвечали исполнитель роли коня по кличке «Милый» (он же «Милый друг» из одноименного спектакля) – Игорь Скрипко, чей талант обольстителя с горящими глазами театр нещадно эксплуатирует и кучер Феофан – Юрий Голубцов.
«История лошади» это тот спектакль, на который можно прийти не один раз и смело рекомендовать друзьям!
Спектакль впечатляет: напряжение, интерес, сопереживание на протяжении всего действия. Интересные находки, минимум декораций: здоровый минимализм — только пластика, вокал и актерское мастерство думающих и чувствующих актеров!
Открыла для себя ещё один Театр!
«История лошади — По рассказу «Холстомер» — Мюзикл» Так обозначен этот спектакль на сайте театра у Никитских ворот.
Если честно, рассказ «Холстомер», я, конечно, читала, но очень-очень давно. Пожалуй, что в школе. И кроме того, что это «про лошадь» и довольно грустно, ничего особо не вспоминалось. Тем интереснее было сходить в театр сегодня. Как из небольшого грустного рассказа можно сделать мюзикл более чем на два с половиной часа?! Оказалось, можно!
Сразу скажу, вещь получилось очень сильная.
Драматическая линия практически полностью лежит на плечах Холстомера (Владимира Юматова). Это потрясающая роль, виртуозно сыгранная. Он убедителен в каждый момент истории: и в образе жеребенка, и в образе старого мерина. «Бывает старость величественная, бывает гадкая, бывает жалкая старость.» (с)
Мюзикл (и танцы) обеспечивается «табуном» — целой толпой молодых актеров и актрис. За ними и настроение, и атмосфера, и музыкальная часть, по большей части.
И, как не странно, комедийную линию (да-да, и такая есть) удачно делят Феофан (Юрий Голубцов) и молодые лошадки. Но главная нагрузка тут все же на Милом (Игорь Скрипко). Это просто украшение спектакля 🙂 Ухитрялся оживлять и смешить зал. Его слова хочется растащить на цитаты. Жаль только, что не все помню. Вообще, надо отметить, что Игорь во всех ролях, что я видела, очень и очень хорош. Вронский в «Анна Каренина. Lecture», Эраст в «Бедной Лизе», Емеля в одноименной сказке (младшая дочь уже второй год вспоминает!), Кандид в «Кандид, или Оптимизм», и вот теперь — Милый в «Истории лошади». Мне редко нравятся все роли одного актера, часто получается так, что что-то выходит чуть лучше, а где-то на душу не ложится. Но здесь — стопроцентное попадание, и это прекрасно 🙂 В общем, браво!
Итак, успела я и полюбоваться пластикой, и посмеяться, и сопереживать истории Холстомера. под конец практически до слез. Чудесный спектакль, могу рекомендовать с чистым сердцем. вот только сама второй раз, наверное, не пошла бы — все-таки тяжеловато для «приятного времяпрепровождения». Одного раза вполне достаточно 🙂
Да, и обратите внимание на «16+». В данном случае, на мой взгляд, эта категория оправдана, спектакль совершенно не детский. хоть и произведение-оригинал вполне себе по школьной программе.
источник
От белых коней Феллини и Тарковского до лошади в центре комнаты в «Твин Пикс» и лошади всех лошадей в сериале «Мир Дикого Запада».
Говорят, историю кино можно изучать не только по датам и поворотным событиям, но и по центральным образам, которые меняются вместе с искусством. Белая лошадь не исключение. Начав свою карьеру в кино как яркое пятно в черно-белых фильмах, она со временем превратилась в сложный символ. Никудышные авторы превращали ее в жуткий штамп, а гениальные режиссеры создавали образы, которые вошли в сокровищницу мирового кинематографа. КиноПоиск обратился к ключевым фильмам, мультфильмам и сериалам, в которых белая лошадь имеет важное смысловое или стилистическое значение, и выяснил, почему этот кинообраз сегодня переживает второе рождение.
Снять белую лошадь в черно-белом фильме — все равно что привнести в него цвет. В начале ХХ века одного этого было достаточно, чтобы привлечь яркую «актрису» к самым разным ролям. В короткометражке «Кузнец» 1922 года комик Бастер Китон прекрасно обыграл эту особенность. Его герой — механик, но, отдавая дань эпохе, починку автомобилей он совмещает с ковкой лошадей. Разрываясь между двумя транспортными средствами в своем ангаре, он не замечает, как масляными руками постоянно касается белой красавицы, оставляя на ней черные отпечатки.
Или так: чтобы рассмешить непритязательного зрителя в 1929 году, Стэну Лорелу и Оливеру Харди было достаточно притащить белого коня в гостиную («Опять ошибка!»). Там он отведал воды из аквариума, сжевал цветы в горшке, а в завершение прыгнул на черный рояль (да-да, белый конь на черном рояле).
Куда сложнее работают белые лошади в поэтике Александра Довженко. Его картина «Земля» отмечена сценой несущегося табуна лошадей, которая рифмуется с бегущими людьми. Белые кони задают ритмический рисунок, вспыхивая световыми пятнами (мордами и холками) в сером потоке своих собратьев. Не обошлось без белой лошади и в революционном полотне Сергея Эйзенштейна «Октябрь». Драматическая сцена разгона июльской демонстрации запоминается во многом благодаря мертвой белой лошади, повисшей на крыле разведенного моста. Сначала туша будто возносится на небо, а потом, застыв, тяжело срывается в реку. Символика вполне ясна: это крах всех надежд.
Кстати, именно на белом коне бился со шведами Александр Невский в исторической картине Эйзенштейна 1938 года. Знаменитая сцена Ледового побоища — это не только сражение одного войска с другим. Она преподнесена как битва подлинного с поддельным. Так, у тевтонцев кони облачены в белые балахоны, из-под которых торчат темные копыта. А вот конь русского князя имеет благородную белую шерсть, самую что ни на есть настоящую.
Где вестерн, там лошади, а где есть лошади, там попадаются белые (иногда). Как известно, на Диком Западе не терпели выскочек. Жизнь их была сурова и коротка, а потому обзавестись вызывающим белым скакуном могли позволить себе только самые безбашенные и смелые ковбои. Но про таких и снимают кино.
Примечательно, что появлением в кадре белой лошади ознаменован первый вестерн в истории («Большое ограбление поезда») и условно последний (сериал «Мир Дикого Запада» — черный квадрат среди вестернов). При этом в фильме 1903 года редкая масть служит утилитарной цели — она просто выделяет объект на фоне лесного массива. Что же до фантастического вестерна 2016 года, то белый цвет здесь наделен смыслом. В заставке сериала плоть коня буквально конструируется из белых нитей, воплощая собой идею лошади, платоновскую лошадь, лошадь всех лошадей.
Тон коня в классическом вестерне нередко характеризует его владельца, так же как шляпа, оружие или манера заявляться в таверну. Например, в «Костяном томагавке» Крэйга Залера действуют целых четыре героя, и у каждого свой запоминающийся, непохожий на другого конь (для справки: белый отдан в распоряжение Мэттью Фокса, аккурат под элегантный светлый костюм и шляпу). Фильм «Танцующий с волками» тоже отмечен белым жеребцом, однако его седлает не протагонист (Кевин Костнер), а шаман племени Разящая Птица, и цвет лошади подчеркивает в данном случае неиссякаемую мудрость индейца. Вестерн Клинта Иствуда «Непрощенный» — тот случай, когда на белом скакуне по Дикому Западу разъезжает главный герой. Правда, сесть в седло у Уильяма Манни, давно отошедшего от бандитских дел, получается не сразу. Он неуклюже падает со стремени, а потом произносит: «Лошади мне мстят за прежнюю жестокость. Я был груб, стегал лошадь кнутом».
Отдельного внимания заслуживают благородные мстители в масках, отличившиеся как в вестернах, так и в приключенческих фильмах. Если Зорро с его хлыстом и сногсшибательными усиками предпочитал вороного коня, то Одинокий Рейнджер выбрал белоснежного. Преисполненное доблести животное является атрибутом как оригинальной версии 1956 года, так и комической интерпретации Гора Вербински, снятой в 2013-м (с Джонни Деппом).
Особняком среди вестернов стоит картина «Сорок ружей», в которой белый цвет лошади обязан женскому началу, а именно образу роковой дамы — владелицы ранчо, которую исполнила Барбара Стэнвик. В истории кино картина известна прежде всего эпизодом с торнадо. Кружащие темно-серые вихри пугают белого коня, он поднимается на дыбы, сбрасывает свою наездницу и волочит по земле. Сцена получилась не только чертовски красивой, но и опасной, ведь трюк исполнила сама звезда. На тот момент ей было под пятьдесят.
Наконец, нельзя не упомянуть спагетти-вестерн Квентина Тарантино «Джанго освобожденный». В одном из эпизодов беглый раб Джанго (Джейми Фокс) пристреливает Большого Папочку (Дон Джонсон), удирающего на белом коне в ночи. Снято это так: в кадре видны только мельтешащие копыта, затем следует выстрел, на землю валится тело наездника, а конь с кровавым пятном на шее мчится дальше. Короткая сцена посвящена, конечно же, свободе, которую воплощает белая лошадь, стряхнувшая с себя труп хозяина.
Это крылатое выражение пришло из средневековой Европы, где белый конь был такой же редкостью, как вымытый или образованный человек. Имея очевидные литературные корни, пресловутый образ украсил множество экранизаций (от диснеевской «Спящей красавицы» до шекспировского сериала «Пустая корона»), а также был не раз и не два осовременен, скатившись в конце концов до грубого и неприличного штампа.
«Человек, который плакал»: Джонни Депп томно взирает с белого коня на Кристину Риччи, и холка животного выгодно контрастирует с его темными глазами. «Кейт и Лео»: разодетый Хью Джекман подхватывает Мег Райан, и на прекрасном белом коне они настигают грабителя, выхватившего у Мег сумочку. «Любовь сквозь время»: в седле волшебного белого коня Колин Фаррелл прыгает через трехметровый забор, спасает Джессику Браун-Финдли, а еще время от времени. летает.
Кстати, при удобном случае принцессы с королевами и сами не прочь забраться в седло, особенно если на них нацелены камеры. Это делала Белоснежка («Белоснежка и охотник»), это делала Белая Королева («Алиса в Стране чудес»), это неоднократно делала Дейенерис Таргариен («Игра престолов»). При этом образ наездницы практически всегда сопряжен с силой духа, сексуальностью и благородством — за некоторыми разъяснениями тут можно обратиться к легенде о леди Годиве. В II веке эта графиня поспорила с мужем и выиграла. Она проехалась верхом по улицам английского городка абсолютно обнаженной, дабы ее жадный супруг снизил налоги для своих подданных (см. фильм «Леди Годива из Ковентри»).
Так, к мифу о Годиве отсылает феминистский фильм Кати фон Гарнье «Ангелы с железными зубами», сюжет которого построен на борьбе молодых активисток за право женщин участвовать в выборах. В одном из эпизодов — все основано на реальных событиях! — суфражистки участвуют в параде, который открывает активистка Инес Милхолланд (Джулия Ормонд). Она гордо вышагивает на белом коне с прикрепленными за спиной крыльями, представая перед толпой принцессой своего века, новой бесстрашной Годивой.
«Черная зависть» Барри Левинсона — пример крайне неудачной комедии, в которой герой Бена Стиллера случайно убивает белую лошадь выстрелом из лука и половину фильма с ней мается — то хоронит, то выкапывает, то теряет труп. Несчастная кобыла, пущенная сценаристом на несмешные шутки, была отомщена зрителями — лента с треском провалилась в прокате.
Куда элегантнее пошутил, например, Бернардо Бертолуччи в своем многочасовом эпосе «Двадцатый век». У главной героини Ады свадьба, и щедрый Оттавио, дядя жениха, вручает ей подарок мечты. Под охи и ахи гостей он вводит в зал белого коня. Невеста не может нарадоваться, но тут слышит шепот: «Его зовут Кокаин». В первом самостоятельном фильме Феллини «Белый шейх» режиссер обрядил белую лошадь в карикатурную историческую одежку и поставил под вспышки фотокамер. По сюжету на страницах популярного журнала она транспортирует бравого героя, а в перерывах между съемками превращается в ленивую клячу, жующую траву.
Что же до одной из самых странных и добрых (траги?)комедий с участием белой лошади, то это картина «О лошадях и людях». В бездонных глазах белой лошади с длинными ресницами отражаются исландские просторы и населяющие их люди — пьющие, смешные, смертные. Они любопытны и постоянно смотрят друг на друга через бинокли, подражая лошадям (прикладывают два круглых глаза). В знаменательной сцене, которая нашла отражение даже на плакате фильма, белую кобылу настигает вороной жеребец и принимается делать то, что ему положено природой. К своему ужасу, наездник понимает, что оказался третьим лишним, но не может ни сдвинуться с места, ни ретироваться. Тут все соседи и поднимают бинокли.
Белые лошади неразрывно связаны с богатыми и властолюбивыми шейхами, один из которых сильно отличается от остальных. Это Ильдерим из «Бен-Гура» — знаменитого фильма Уильяма Уайлера, завоевавшего одиннадцать «Оскаров» в 1959 году. По вечерам шейху приводят четырех белоснежных жеребцов невероятной красоты, к каждому из которых он обращается по имени, желая спокойной ночи. Его философию возничего — управлять лошадьми с помощью любви, а не кнута — разделяет и Бен-Гур. Накануне скачек он скажет лошадям не без печали в голосе: «Добрые мои. Если бы люди были такими же добрыми».
Другая трогательная сцена, которую невозможно выбросить из памяти, — гибель коня Артакса в болоте («Бесконечная история» Вольфганга Петерсена). 10-летний мальчик изо всех сил тащит за поводья своего друга, но белый конь завяз. Он медленно погружается в трясину, и в решающий миг кадр уйдет в затемнение. Боль ребенка, встретившегося со смертью, передаст только истошный крик, звучащий на пустом черном экране.
Наконец, весь трагизм драмы Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо» сконцентрируется в лаконичной метафоре — черной и белой лошадях, бредущих куда-то в даль бессарабских степей. Они будут душами Зобара и Рады, не расставшихся друг с другом даже после смерти.
В 2003 году 140 кинокритиков и режиссеров признали «Ежика в тумане» Юрия Норштейна лучшим мультипликационным фильмом в истории. Кто же знал, что многочисленные интернет-интерпретаторы воспримут это событие как команду к действию. С их нелегких рук бедный ежик становился Хаосом, туман представал зловещим Ничто, дуб — Разумом, белая лошадь — Смертью, а вся десятиминутная короткометражка однажды оказалась пророческим высказыванием о судьбе России.
Как всякий большой художник, Норштейн не склонен к разжевыванию своих фильмов, но однажды в интервью он рассказал случай: «Мне недавно на встрече подарили рисунок — лошадь и медвежонок с ежиком. Ежик, по-моему, впереди, медвежонок сзади толкает лошадь. И подпись: „Медвежонок с ежиком выводят лошадь из тумана, чтобы ей не было так одиноко“». И в этой детской подписи, пожалуй, больше смысла, чем в любом символическом толковании.
Когда Андрея Звягинцева спросили, что за символ несет в себе мертвая белая лошадь в драме «Елена», режиссер ответил: «Просто белая лошадь, ничего более. Нужно было создать напряжение, саспенс — внезапная, непонятная, необъяснимая остановка в поле, беспокойство». На похожий вопрос об образе-символе в 1967 году отвечал и Андрей Тарковский, большой любитель лошадей в кадре: «Я считаю неудачным фильм „Иваново детство“, потому что терпеть не могу в кинематографе символы. Но если уж говорить об этом, то предпочтение отдаю, так сказать, ложному символу, который выражает не условность, а отношение автора к миру».
Авторской меткой и ложным символом, неотъемлемым элементом поэтики Тарковского лошадь (не всегда, кстати, белая) и была, кочуя от фильма к фильму («Иваново детство», «Андрей Рублев» и даже «Жертвоприношение», откуда при монтаже режиссер лошадь вырезал, сочтя ее чрезмерно красивой). Можно искать в ее появлении скрытые шифры, но иногда достаточно просто смотреть и чувствовать то, что чувствовал режиссер. С этого начинается магия.
«Иди туда, куда я иду, Великолепный. Иди, иди, иди!» — говорят герои «Красавицы и чудовища» Жана Кокто, и волшебный белый конь сам приводит их к замку получеловека-полузверя. Критик Роджер Эберт называл это произведение одним из самых магических фильмов в истории, а режиссер охарактеризовал стиль картины как «ирреальный реализм». Герои и даже вещи у Кокто становятся носителями тайны, но одновременно ее заложниками. Таков и белый конь: одним копытом он стоит на земле, а другим — в сказочном мире, которому служит верой и правдой.
Кажется, белая лошадь просто создана, для того чтобы быть посланницей из другого мира, предвещая радости и беды. Причем беды куда чаще, ведь даже Смерть в Апокалипсисе седлает бледного коня. Зловещим провозвестником белую лошадь делал Джозеф Лоузи, сопровождая аварию в «Несчастном случае» вспыхнувшей белой гривой под полной луной. Именно белые кони, перепуганные землетрясением и падающими камнями, мечутся по вертепу в «Сатириконе» Федерико Феллини, возвещая Древнему Риму гибель. Ну а самой таинственной и зловещей остается шикарная белая лошадь Дэвида Линча, без которой представить культовый «Твин Пикс» решительно невозможно.
Сара Палмер видит белую (или, скорее, бледную) лошадь накануне смерти дочери и племянницы. В обоих случаях белогривая красотка смирно стоит посреди комнаты, а потом фыркает и растворяется в воздухе. Иногда фанаты сериала связывают этот образ с пони Лоры, который был описан в тайном дневнике, иногда лошадь объясняется наркотическим дурманом Сары, но смерть, метка смерти — ближе всего.
Дело в том, что лошадь в гостиной — это абсолютно дурацкая, немыслимая в повседневной жизни ситуация. В истории кино ее обыгрывали на комедийный лад (уже упомянутый фильм «Опять ошибка!»). А в «Фаворитах луны» Отара Иоселиани белый конь, напротив, приближает конец старой жизни, проходя в разрушенную комнату и разбивая копытами старинное фарфоровое блюдце. Для убитой горем Сары белая лошадь в гостиной настолько же невозможна, как смерть близкого человека. Принять видение за чистую монету —
это для нее все равно что смириться там, где смиряться нельзя.
Пожалуй, переплюнуть этот образ — задача, с которой режиссерам и сценаристам еще только предстоит справиться. Белая лошадь (не гнедая, не рыжая, не серая, не вороная) — особенная, а значит, проблемная. Неудивительно, что в какой-то момент она даже перестала быть на экране просто лошадью. Стала смертью. Стала интерпретацией. Стала знаком. И теперь в ожидании мастеров уровня Линча, Феллини, Тарковского она отряхивается от старых символов, хлопает глазами, шевелит ушами и вопрошающе глядит на зрителя, не понимая, кто же она такая.
источник